***
Вместо поля боя, разрушенных зданий, искореженной техники и мертвых тел, Ромео увидел свою старую комнату в отеческом доме. На миг ему стало тепло, точно никакого будущего еще не наступило, будто роботы не загнали людей в подземелья и не убили миллионы невинных. Сон затянул Ромео в то время, когда он впервые увидел лицо безжалостного робота Императора.
– Почему этот мальчик здесь? – надул губы восьмилетний Ромео Салазар.
– Это твой младший брат – Ноэль. Теперь он будет жить с нами! – строго ответил отец и подтолкнул светловолосого парнишку в спину.
Мальчик робко сделал шаг в комнату, но дальше идти не решился. Он стоял в клетчатой пижаме и нервно стискивал подушку с одеяльцем. Половина лица Ноэля скрылась в постельном белье, так что наружу выглядывали лишь большие голубые глаза. На вид ему было лет семь, столько же, сколько и Ромео.
Мадам Летиция фыркнула на мужа, развернулась на каблуках и с громким стуком зашагала прочь. Ее напряженная спина и стиснутые кулаки заставили Ромео еще больше возненавидеть нежданного гостя.
Ромео посмотрел на отца, и задохнулся от негодования.
– Откуда он взялся?
– Не твое дело, негодник!
Ромео по-хозяйски встал посреди комнаты и упер руки в бока, загородив путь дрожащему Ноэлю.
– Пропусти его, иначе… – отец потянулся к ремню, его ноздри свирепо раздулись.
Ромео тут же сник, вернулся в кровать и прижался к стене.
– Пусть остается… – сердито буркнул Ромео.
Он подтянул одеяло до самого подбородка и сделал вид, что собрался спать.
Дверь в спальню с грохотом захлопнулась. Ромео моментально смахнул выступившую влагу с ресниц и сел в кровати. Он обернулся и яростно посмотрел на новоиспеченного брата.
Ноэль все также стоял у дверей, не решаясь сделать шаг.
– Вот и стой там! – гневно крикнул Ромео. – Спи под дверью, крыса.
Он скрестил руки на груди и горделиво вздернул нос.
Светловолосый мальчик на подгибающихся ногах расстелил одеяло, уронил подушку и опустился сверху.
– Ну, что, нравится тебе твое место? – злорадно прошипел Ромео.
Ноэль замер и замолчал. Ромео, не дождавшись ответа, точно бешенный, подлетел к нему и пихнул в грудь.
– Чего молчишь, не уж-то я прав, и мой брат – трусливая крыса?
Если бы Ромео мог обжечь взглядом, то Ноэль давно бы превратился в груду пепла. Но голубые, точно весенний лед, глаза источали не страх, а грусть. Буквально на миг Ромео показалось, что он будто бы уже видел эти большие и тоскливые глаза. Яростный огонь заметался, разбился о лед и угас.