Тараканов-старший исчез из их жизни. Не ушёл к другой маме, не героически погиб в бою, как это бывает в других семьях. Именно исчез.
Папа работал энтомологом, изучал букашек. В его кабинете всегда стояла куча банок, в которых копошились всякие жучки-паучки. На стенах в рамках висели огромные засушенные бабочки с красочными крыльями. Надя единственная среди своих одноклассниц, кто не боялся насекомых. Привыкла видеть их каждый день у себя дома.
Иногда папа собирал большой рюкзак и уезжал с друзьями, тоже энтомологами, на несколько дней. Потом возвращался, привозил интересные находки и рассказы о своих приключениях. Надя отлично запомнила последний такой отъезд. Ей тогда было девять.
– Ты обещал, что мы сходим в Энтомонию! – возмущалась она.
О, Энтомония! Уникальный цирк, в котором артисты одеты в костюмы жуков, бабочек и муравьёв. Насекомые в рост человека делают невероятные сальто под куполом и постоянно перевоплощаются. Она давно хотела увидеть это место, а папа давно обещал её сводить. Хотя на самом деле Надя просто искала предлог, чтобы он больше никуда не уезжал.
– Мы с тобой непременно туда сходим, – подмигнул Тараканов-старший. – Папа же не станет врать своей особенной девочке, так ведь? Вот как вернусь, так сразу и…
Он не вернулся. Все его друзья-энтомологи вернулись, а он – нет. Просто пропал, и никто не знал, куда. Само собой, папу долго искали, но Тараканов-старший как сквозь землю провалился.
– Ты это сама выдумала, чтобы не выглядеть жалкой, – каждый раз насмехалась Людка. – Он вас бросил, вот и всё!
– Людка-страхолюдка! – огрызалась в ответ Надя.
Так и начинались их ссоры, а заканчивались они очередной дракой. Именно это и произошло сегодня. Надя ни капли не сожалела о содранной коленке и дырке на новеньком клетчатом пиджаке. Всё это стоило синяка под Людкиным глазом, меньше будет выделываться. Просто было жаль, что взрослые считали иначе.
Наконец, мама вышла из кабинета. После беседы с завучем она выглядела уставшей. Впрочем, она всегда так выглядела – и до работы, и после, и даже в выходные. Ей ведь приходилось тащить на себе много всяких серьёзных взрослых дел, а тут ещё Надя снова делала всё неправильно. Нет, мама не отругала её, когда они спускались по школьной лестнице и когда садились в машину. Она вообще никогда не ругалась. Как обычно, мама только печально вздыхала и поглядывала на Надю с сожалением. Так всю дорогу, до самого дома.