А на дворе метет. Укрываясь от снега, не заметив, Ефимка ткнулся в спину бригадира, который стоял, прикуривая на ветру. Чертыхнувшись, он схватил Ефима и опять принялся его подначивать, что не сможет обмануть, потому что Фимка трус, а он власть, которую нужно бояться и уважать, а иначе… и погрозил кулаком.
И тут Ефима словно черт подтолкнул. Ну, сдержись, промолчи, пусть поиздевается – и ничего бы не случилось. Стисни зубы, язык прикуси до крови, вырвись и убегай, чтобы не догнал. Но Ефимку словно подтолкнули. Не удержался. Сказал, будто в соседнем селе у бабки Фени, а она была родной теткой бригадира, от снега обрушилась крыша и повалилась печная труба, а теперь старуха замерзает. И они с кузнецом побегут туда, чтобы помочь. Протараторил, вырвался и скрылся в метели. Эх, знать бы ему, чем эта шутка закончится, он бы все отдал, лишь бы вернуть прошлое и исправить, но слово не воробей…
Пять верст до соседнего села. Метель, ни зги не видно. Бригадир брел, лишь бы не сбиться с дороги. К обеду добрался до села. Смотрит, а теткин дом стоит, и печная труба на месте. Не поверил. Глаза протер. Лишь тогда понял, что пацан – этот Фимка – обманул его. Вокруг пальца обвел, а теперь вся Васильевка будет знать об этом и станет издеваться над ним, проходу не дадут, что этот пацаненок, от горшка два вершка, смог его обмануть.
Ух, взбесился бригадир! И Ефим поплатился за шутку, над которой другие бы посмеялись – и всё на этом, зная его манеру, а эта шутка превратилась в горе, которому конца и края не было. Горе на всю жизнь. Страшно поплатился. Бригадир отыгрался на его старшем брате, на Петрухе. Как-то при встрече он пригрозил Ефиму, что тот еще не один раз пожалеет о своей шутке, до конца дней своих будет каяться, да поздно.
И сочинил донос, будто старший брат потравил двух лошадей.
– Ты за лошадьми присматриваешь?
– Да, я.
– Лошади пали?
– Да, пали.
Петруха не отпирался. Все знали, что лошади сдохли. И с ним не стали разбираться, арестовали Петра. С той поры Ефим не видел брата. Сгинул он. Может, расстреляли. А может, куда-нибудь угнали и там помер. Не соврал Николай Карпов, что Ефим до конца дней будет винить себя. Так и получилось. Он, только он был виновен в смерти брата. Если бы не эта дурацкая шутка, брат остался бы живой. А он сгинул…