– Сколько у тебя осталось энергии?
– В активном состоянии я буду жив шестьдесят часов, тридцать две минуты и пятнадцать секунд, в отключенном состоянии на два с половиной и шестьдесят три сотых дольше.
– Хорошо, тогда я успею донести тебя до дома. Я поставлю тебя на подоконник, и ты встретишь рассвет, как только он настанет. Не расстраивайся, если я уйду.
– Тебя не будет рядом? – бесцветный голос будто стал еще бесцветней. – Но ты же сказал, что друг мне. А друзья всегда рядом.
– Мне нужно уйти, чтобы я смог отвезти тебя в пески Гисса, там очень много солнца, – Дэвиду стало немножко неловко. – Друзья иногда делают так, чтобы помочь друг другу.
– Я люблю солнце, – мечтательно ответил многогранник. – Мне оно кажется сладким, как взмахи стрекозиных крыльев. Ты когда-нибудь пробовал взмахи стрекозиных крыльев?
– Нет, никогда.
Наверное, все будет труднее, чем он ожидал. У разума нет ни рук, ни ног, неизвестно даже, откуда он говорит. А как чувствуются вкусы, он и вовсе не знал. Он даже не знал, как это делается. Что творится внутри этого маленького многогранника для Дэвида оставалось загадкой. Он вдруг почувствовал, что к нему подбираются какие-то очень сложные мысли, и испытал облегчение, когда браслет на запястье активировался.
«Срочная явка в штаб», – яркая голограмма рассекла темноту ночи, запуская обратный отсчет во времени. На то, чтобы завезти разум домой и добраться до места назначения Дэвиду отвели всего сорок минут. Как он и предполагал, начальнику совсем не понравилось то, что произошло.
– Что случилось? – тревожно проговорил разум. – Я чувствую изменение химического состава твоего пота. Это недовольство? Или нет… похоже на тревогу. Да, я научился различать.
Тут Дэвид обратил внимание, что от подушечек его пальцев расходятся разноцветные волны – видимо, многогранник делал анализ через прикосновения. Кожу слегка покалывало. Это показалось ему забавным.
– Это не тревога. Просто я вижу лицо своего начальника почти каждую смену, и не хотел бы делать это чаще, – он улыбнулся.
– Начальник – тоже друг?
– Нет, это тот, кто очень любит собрания.