Кабул – Нью-Йорк - страница 17

Шрифт
Интервал


Паша в Москве в ожидании славы

11 сентября 2001-го. Москва

Паша Кеглер, оказавшись в столице, долго не мог понять, куда же это его занесла нелегкая. После Ходжа-Бахуитдина Москва казалась гигантским будильником, заведенным пружиной немыслимой силы. «Может, это с похмелья», – думал он, стараясь определить, откуда берется страх того, что сейчас, вот-вот тяжелая часовая стрелка ударит его по темени и он оглохнет от петушиного крика осеннего московского дня. Так было утром. День прорывался в его одинокое одноклеточное жилище позвякиванием трамвая, криками футболящих бездельников, уже с утра оседлавших спортивную площадку под окном. Потом зазвонил телефон:

– Пашка, ну наконец! Ну и что ты обо всём этом!

Кеглер сперва даже не узнал знакомого. Звонил школьный ещё его приятель. Ей-богу, год, наверное, не говорили. И на тебе, вспомнил.

– Ужасно, конечно. Хотя. Сами виноваты. Думали, всех мощней!

Кеглер не мог понять, о чём говорит приятель. Уж никак тот не мог знать, что он только вчера вернулся из Афгана и подавно о том, что сейчас в этом Афгане происходит. Надо было бы дать им здесь пресс-конференцию.

– Старик, прости, я только вечером из Афгана. Спал. Знаешь, там при мне Ахмадшаха грохнули.

– Какой шах! Старик, какой Афган? Чего ты в эту тьмутаракань? Ты бы еще на Луну слетал… Ты мне про Америку скажи, как думаешь? Кто их так приложил? Ты же журналист, в самом деле!

Кеглеру пришлось признаться, что он, хоть и журналист, но понятия не имеет о том, что произошло в Америке. Приятель, к несчастью, от этого известия пришёл в подлинный восторг:

– Как думаешь, это японцы? Красная армия камикадзе есть, они за Хиросиму мстят. Опытные пилоты. Красота. Сорок тысяч трупов!

Приятель, опустошив запас своих фантазий, исчез ещё на год, два, а может быть, и навсегда из кеглеровской тугой, как мышца атлета, жизни. Зато прозвонился Логинов:

– Ну что, добрался?

– По мне, лучше в Ходже было, чем тут. Город бодрых утренних идиотов. Там хоть спать не мешали.

– А-а, ну ладно. Спи дальше, русский богатырь Кеглер. Это я так. Можно сказать, волновался. Думал, ты уже вовсю интервью раздаёшь.

– Да, интервью. Мне до тебя как раз лекцию прочли, что наш Масуд на хрен никому не сдался.

– После вчерашнего? У тебя и впрямь, Кеглер, не все чашки на полке? Так немцы про таких говорят.