– Тебе нельзя со мной говорить, – наконец нарушила тишину Долли. Она проговаривала каждое слово так, словно зачитывала инструкцию: четко и отстранённо.
– Они убьют тебя.
Снова долгая пауза. Долли встала, отряхивая юбку от земли. Она смотрела вниз, избегая взгляда К6. Они молчали.
– Иди, иначе заметят твое отсутствие.
Вдалеке над входом висели старые прямоугольные LED-часы. К6 сощурилась, чтобы разглядеть цифры. Долли с такого расстояния, конечно, их не видела.
– Время, – заметила Долли, и К6, стукнув её на прощание по плечу, бросилась бегом. Выходя, она ещё раз посмотрела на часы. В той точности, с которой Долли угадывала время, К6 видела что-то магическое.
Долли снова осталась в саду одна, но чувство умиротворения, приходящее к ней, когда она была уверена в том, что вокруг никого нет, так и не вернулось. Слова, сказанные клоном, не сообщили ей ничего существенно нового, и то, что К6 нарушила её покой, расстроило Долли сильнее, чем сама суть сказанного.
Сад занимал большую часть крыши здания. Толстые металлические спайки соединяли стеклянные панели в полусферический купол. Из него было всего три выхода: главный, выход на посадочную площадку и эвакуационный, представлявший собой узкую винтовую лестницу на внешней стороне здания. Несмотря на то, что Долли прожила в этом доме всю жизнь, она едва ли представляла его планировку. Для неё дом внутри был всего лишь длинным, запутанным коридором с бесконечным красным ковролином. Где-то внизу, в подвале, лаборатории. Их Долли помнила смутно. Скорее даже не помнила совсем. Отсюда, с крыши, она могла рассмотреть тренировочный центр, спрятанный в листве. Ещё дальше, на запад, почти у берега, располагался полигон. На юг и восток края острова видно не было, только лес. С северной стороны, сразу за домом, начиналась возвышенность, с высоты которой просматривалась вся территория острова. Стало темнеть. Увидев собственное отражение в стеклянной стене, Долли рефлексивно подняла руку, чтобы помахать.
– Дура, – вслух сказала она себе, и, собрав вещи, спустилась вниз. Некоторые части дома интуитивно пугали Долли. Она сама не могла вспомнить, почему ей вдруг становилось страшно. Страх фоновым чувством всегда оставался с ней, лишь иногда сменяясь тоской по дому. Другого дома у неё не было, она никогда не покидала острова, но ей продолжало казаться, что невидимая нить, продетая через сердце, тянет её чувством тоски домой.