Подошло время сдачи этих участков в аренду, поэтому я верхом на лошади отправился в Лобтулию. Мой путь пролегал через Пху́лкию-Бойхар – небольшую полосу немного приподнятых красноземов длиной примерно в семь-восемь миль, изобилующую разнообразными деревьями и кустарниками. Местами лес был настолько густой, что ветви касались боков моей лошади. Там, где холмы Пхулкии-Бойхар спускались к равнине, протекала, приятно журча по мелким камням, горная речка под названием Ча́нон. В сезон дождей ее русло полноводно, а зимой воды практически нет.
Это была моя первая поездка в Лобтулию. Мне подготовили крохотную хижину с соломенной крышей, земляным полом и стенами, сложенными из сухих веток и тростника. Я добрался туда незадолго до наступления сумерек, но всё равно успел замерзнуть – там, где я жил, не так холодно.
Сипаи набрали веток и развели огонь, я расположился на складном стуле, а все остальные расселись вокруг костра. Сборщик налогов притащил откуда-то огромного пятикилограммового карпа, и встал вопрос, кто его будет готовить. Я не взял с собой повара и сам готовить не умею. В итоге было решено назначить ответственным за приготовление пищи брахмана из Митхилы[10] по имени Ко́нту Ми́сро, который, как и другие несколько человек, пришел сюда для встречи со мной.
– Все эти люди собираются брать землю в аренду? – спросил я сборщика налогов.
– Нет, господин. Они пришли сюда ради еды. Услышали о вашем приезде и уже как пару дней тут. Такие у местных повадки. Завтра, наверное, еще многие придут.
Для меня это было в новинку.
– Это как же так? Я ведь их не звал!
– Они бедны, господин. Даже рис себе не могут позволить, круглый год питаются гороховой и кукурузной мукой. Для них поесть риса – всё равно что праздник. Вы приехали, а значит, будет рис, вот они и пришли. Сами увидите, сколько еще придет.
В отличие от них, люди в Бенгалии строго блюдут правила хорошего тона, но, сам не знаю почему, тем вечером эти простые, изголодавшиеся по нормальной еде люди казались мне такими замечательными! Рассевшись вокруг костра, они разговаривали между собой, а я слушал. Поначалу они не решались сесть возле меня и держались на почтительном расстоянии, но после моего приглашения всё же пододвинулись. Рядом Конту Мишро жарил рыбу на сухих ветках дерева а́cан, из дыма поднимался приятный аромат, напоминающий запах жженой смолы. Если немного отойти от костра, казалось, будто идет снег, до того было холодно.