Район оказался так себе. Пара десятков сталинских двух- и трёхэтажек, большинство из которых были нежилые. Выбитые окна и горы мусора. Его дом оказался почти на краю полузаброшенного массива – трёхэтажный, мрачноватый, с пятнами обвалившийся штукатурки, открывающими крест-накрест сбитые доски. Квартира находилась на втором этаже, и была совсем маленькой. В комнате стояла старая, пропахшая сыростью и временем мебель, в ванне такая же древняя чугунная ванна, возможно ровесница самого дома. На кухне пара колченогих табуретов, обшарпанный стол, накрытый прожжённой в нескольких местах скатертью, громко гудящий холодильник послевоенного выпуска и, на удивление, почти новая газ плита с автоматическим розжигом. Сам хозяин, тучный пожилой, с мешками под печальными глазами, без лишних разговоров взял оплату за месяц и молча удалился. Ишенбай распаковал компьютер, закинул вещи из сумки в комод и вышел на улицу. Там, неподалёку от дома, стоял маленький павильон. Набрав себе поесть и выпить, причём последнее преобладало, вернулся в квартиру и… ушёл в запой, не чувствуя времени…