> Увеличение дозы. <
Зачем?> Рецепт не принимают в аптеке. Рецепт не принимают ни в одной аптеке. Арест. «Доктор? У нас такой никогда не работал». Дрожащие руки. Холодный пот. Кошмары. Кошмары. Кошмары. Боль. Надо. Надо. Надо. Очередная ссора. «НЕ УКАЗЫВАЙ МНЕ!» <
Умоляю!> Боль. Кошмары. Боль. Альтернатива? Доза. Доза. Доза. «Мы откладывали их для малыша!» <
Молчи!> Пощечина. Последнее падение. Долгожданное забытье.
Утро. Камера. Чистое сознание. Осознание. Простынь. <Занавес>.
Акт второй. Больничная палата. Солнечный свет из несуществующего окна. Седовласый мужчина вне возраста. Все понимающий, но осуждающий взгляд. <Милосердия ты бы не вынес>. «Здравствуй, Адам».
– Вот так я и попал в особняк Змея. – Голос перестал быть закадровым, обрел звук. Артхаусный фильм сменился салоном автомобиля. – Как видишь, ничего интересного.
– Ты убил их.
– Что?
Ей бы промолчать! Только она не сумела, все еще окутанная скорбным духом чужой истории.
– Ты убил их, – повторила Ева. – Жену и неродившегося ребенка.
Лед, отразившийся в зеркале заднего вида, вспыхнул. Ева инстинктивно отпрянула, вжавшись в спинку сиденья, и… вылетела из тела.
Вокруг во все стороны от нее на бесконечность вперед пролегала антрацитовая тьма в мелкой россыпи серебряных звезд. И тишина, источаемая ими, казалась прекрасней любой музыки. Ей сразу же захотелось остаться. Здесь ее место, потому как и она тоже антрацит. Там, на Земле, ее бы просто сожгли, ничего не оставив после, кроме углеродного следа, пепла и пыли в легких. Здесь можно оставаться собой, не причиняя никому вреда. Просто лететь по знакомой орбите до тепловой смерти вселенной. До тепловой смерти всех вселенных. Забывая обо всем, что с ней случилось или могло случиться. Лети. Забывай. Растворяйся. Не было ничего. Ничего не бы…
Вернулась обратно так же внезапно, как и вылетела. Она лежала на спине на заднем сиденье, а над ней нависал Адам. Его рука под ее футболкой покоилась под левой грудью, упираясь большим пальцем в солнечное сплетение. И если бы не обеспокоенность взгляда, заподозрила его в чем нехорошем. А может, одно другому не мешает?
«И как тебе такие звездочки из глаз, любительница книжного порно?» – не преминул поддеть «голос разума».
– Ева? – позвал Адам. – Ты как? В порядке?
Рука поднялась будто сама по себе, легла ему на щеку, погладила, остановившись большим пальцем на нижнем веке.