Я подняла голову впервые за время падения делая судорожный вдох. Вокруг столпились пострадавшие от пожара жители дома, пожарные растаскивали их в стороны, явно переживая за их безопасность. Ко мне сквозь толпу протиснулся уже знакомый молодой пожарник. Он подбежал ко мне, едва не упав, когда увидел, как я складываю крылья за спиной. Я протянула ему девочку, слыша, как у всех вокруг слишком быстро стучат сердца. Мое тоже стучало так быстро, что отдавалось дрожью во всем теле. Позади пожарника сквозь толпу продралась мать девочки и закричала.
Пожарник остановился в двух шагах и увидев протянутого ребенка, которого я с трудом от себя оторвала, боком медленно приблизился и забрал ее. Я бросила взгляд на толпу и развернувшись убежала, скрывшись за ближайшим домом, и бежала пока ноги не подкосились, но это падение было словно на перину, после предыдущего. Чтобы успокоить дыхание и прийти в себя, мне пришлось приличное время сидеть с закрытыми глазами, подперев стену в каком-то пустом переулке.
Дура! Я такая дура! Зачем я туда полезла?! Меня же видела целая толпа! Мало мне нуксов и полиции, теперь за мной еще и репортеры будут бегать! А если они и лицо видели…
Только что вспомнив о шарфе, я провела рукой по лицу. К счастью, он был на месте и стоило его сорвать, дышать стало в разы легче.
Из всего общения с Лео я поняла, что нельзя, чтобы меня видели, да и сама бы додумалась, это не такая сложная мысль. И что теперь? Кто убьет меня первым?
Словно в трансе я дошла до дома и прокралась, как воровка в комнату, чтобы не разбудить маму, спящую на диване под выпуск ее любимого телешоу. Зайдя к себе, я ужаснулась своему внешнему виду, хотя чувствовала себя не лучше, если не хуже.
Волосы превратились в торчащие в разные стороны гнездо, и удивительно, но не обгорели, как и брови, одна из которых была рассеченной. Глаза были испуганно распахнуты, все лицо в грязи и саже, одежда пострадала от огня, в особенности на спине и руках. Я осторожно стянула темно-зеленую куртку, которую вряд ли теперь можно носить, с ужасом ожидая увидеть пузыри от ожогов, но кожа была чистой. Остались царапины и синяки, но ни намека на ожог, будто я повозилась в угле, а не побывала в пожаре. Мне до сих пор было трудно думать связно, и потерев кожу, будто это могло смыть какой-то грим и показать красную, горящую руку, я ничего не получила, лишь размазала грязь.