Плавно протели геометрия, информатика и литература. На физике Степанида заметила, что Авдей «внял» её замечанию – обесцвеченная чёлка исчезла – и прям вся преисполнилась к нему симпатии. Ха, наивная! Авдей просто проспорил что-то другу и поэтому явился с такой чёлкой первого сентября. Честно выполнил условие спора. А потом, как любой «нормальный пацан», он сразу состриг позорное «пидорское» мелирование.
Взрослые так часто принимают очевидное за достоверное…
К пятому уроку успела осилить четверть книжки (если бы не мешали учителя, прочла бы всю) и на большой перемене спустилась в столовую. Там жизнь «кипела» в буквальном смысле – школьники осаждали буфет и раздачу так, словно их кормили в последний раз в жизни. Я пристроилась в хвост очереди, чтобы добыть себе пирожок с чаем и настроилась на долгое ожидание.
И тут вдруг возник Вадим Ростовцев. Он проскользнул к буфетчице и перегнулся всем своим длинным ростом через малышей. Они недовольно запищали, но Вадим с ослепительной улыбкой потеснил их и помахал мне рукой:
– Хелен! – громко воскликнул он. – Особо симпатичных сегодня пропускают без очереди!
Дурак. Оповестил всех так громко, что пол-столовой оглянулось. Может, он и без комплексов. А мне сразу расхотелось есть. Я повернулась и вышла из столовой. Краем глаза заметила, что к Ростовцеву устремился Данько со своей компанией. Сейчас они его вежливо предупредят, что я хожу с Авдеем и попросят его учитывать это впредь. Я знаю, что лучше всего не обращать внимания на «приставал», и тем более не вступать с ними в разговоры. Авдей мне не скажет ни слова, но «приставалам» непоздоровится.
И я молчу – им же на пользу. А меня считают высокомерной.
Ну и пусть.
Авдей не может оберечь меня от одного человека – от моего папули. Когда они встречаются на улице, Авдей вежливо с ним здоровается, а батя воротит нос и угрюмо отвечает через губу на его приветствие. Он терпеть не может меня, а значит, и Авдея тоже… А ещё я очень боюсь, что отец ляпнет что-нибудь по поводу национальности. Его очень злит, что мой парень – чеченец.
Мои размышления прервал звонок, когда я поднималась по лестнице и орда младшеклассников понеслась вверх. И тут я пребольно получила по лодыжке – я даже не поняла, чем, то ли ногой, то ли сумкой с книгами, но резкая боль просто оглушила меня. Я замерла у стенки, сдерживая слёзы, и ждала, когда этот обезьянник пронесётся мимо; потом, прихрамывая, поползла на четвёртый этаж. Коридоры мгновенно опустели, и я позволила себе пошмыгать носом.