Спустя несколько дней мама приехала в общежитие: забрать вещи, поговорить с соседями, охраной, самой поискать Эвана. Но все, что она узнала, это то, что он был старательным, тихим юношей и прекрасным студентом, друзей он не завел, ни с кем отношений не поддерживал, соседи едва встречали его.
Жил в комнате один: его бывшего соседа отчислили пару недель назад, так что сама комната в общежитии была заперта. А когда мама все же убедила ее открыть: она оказалась абсолютно пуста. В ней не было не то, что вещей Эвана, не оказалось даже элементарных посуды и постельных принадлежностей. Вообще ничего, только мебель: будто после ремонта сдали.
Мама тут же вызвала полицию, заставила принять заявление и начать расследование. Но это тоже мало что дало: узнали только, что комната в общежитии была абсолютно стерильна: не нашли ни одного отпечатка или волоска. Последний звонок с его номера был нам с мамой вечером накануне исчезновения, а сигнал полностью пропал уже утром. Отследить локацию по GPS им тоже не удалось: она оканчивалась как раз в общежитии, так что и это ничего не дало.
Университет был довольно грубо настроен замять это дело и никак не помогал в расследовании: это место всегда было престижным, и здесь учится много богатых деток, чьи родители помогают университету с размахом лишь бы закрывали глаза на проступки их бесноватых чад. Дело об исчезновении студента могло сильно пошатнуть репутацию и престиж: так что спустя несколько месяцев дело закрыли, признав Эвана без вести пропавшим. Об его исчезновении не говорили по новостям и не писали в хоть немного значимых газетах. Была только публикация в местной газете: студенческие активисты призывали к поискам, но их быстро остановили, припугнув отчислением, и все забылось.