У вагончика и внутри – всюду были люди, знакомые и незнакомые Игорю. Дядя Вася, отец Миры, Вилена и Люции, спрашивал у отца:
– А оно надо тебе, тот второй этаж? Того и гляди забудешь – голову ушибёшь!
Игорь пугался за дядю Васю, но папа отвечал ему неожиданно весело, как другие люди говорят, как в садике дети, и нянечка, и даже Нравственное Воспитание может сказать:
– Не верил я, что снова стану жить в двух этажах. И вот получил такую возможность!
Игорь тогда подумал: всё дело в том, что дядя Вася говорил с папой как бы не всерьёз, как бы дурашливо – он со всеми так говорил. Вот ему и не попало! И сам Игорь однажды, когда за обедом опрокинул сливовый компот из консервной банки на стол, подавил в себе трепет и произнёс услышанное в детском саду, когда коленку разбил, – стараясь, чтобы получилось легко, между прочим, так, как умел дядя Вася:
– Эка беда!
Отец медленно поднял голову, стал приподниматься на табурете – и Игорь забыл о той лёгкости, с которой люди могут перекидываться словами. Привычный страх охватил его. Игорь сполз с табурета под стол, но папа не стал доставать его оттуда. Папе достаточно было и того, что Игорь спрятался.
Не так было, когда Нравственное Воспитание пожаловалась ему, что Игорь берёт в садике не своё и что пропавшую у Коли фуражку нашли у Игоря в шкафчике, а общего пушистого зайца, подарок шефов, так и не нашли. «Ну-ка неси зайца», – сказал папа.
Наталья Матвеевна говорила много, торопливо, стараясь произнести в секунду как можно больше слов. Среди них повторялось непонятное: «Нравственное воспитание». Папа, кажется, совсем не слушал её и потом не слушал, как она громко кричала: «Не надо, Виктор Сергеевич, стойте, я не за тем! Я не для того к вам пришла!» – точно это её били, а папа только отшвырнул её к стене, чтобы она не ловила на лету ремень. Игорь тоже кричал и плакал, но не так громко.
«Учу», – бросил папа заглянувшему на шум дяде Васе, и тот скрылся.
Игоря успело обдать стыдом: теперь и Вилен, и Мира, и Люция, и все в посёлке узнают, как папа его бил.
И правда, на другой день – было как раз солнечно, и там, где под ногами хлюпало, стало белым-бело от цветков пушицы, – стоило Игорю показаться на улице, его встретили радостные крики:
– А тебя пороли! Папка тебя вчера порол!
Игорь думал, что и Наталья Матвеевна расскажет об увиденном у него дома детям в садике, но там ему никто про папин ремень не напоминал.