Теперь Васёна шла со школы в стайке щебечущих одноклассниц, а за ними следовал табун мальчишек. Суровых каких-то, больших. Олежка смотрел на них издалека, и все казались ему дураками. Придя из школы, Васёна брала телефон и закрывалась в ванной, а потом в их общей комнате, и Олежке приходилось делать уроки в проходной комнате на подоконнике и ненавидеть тот факт, что ему всего одиннадцать лет. В конце сентября мама сказала:
– Пора их разделять. Мне не нравится, что Олег делает уроки здесь. Ему неудобно. Он не сосредотачивается. Ошибок столько, вот-вот на тройки съедет. Мне уже Ольга Юрьевна звонила.
Но дело было не в сосредоточенности. Просто раньше Васёна ему всегда помогала, объясняла или даже решала за него, а теперь сурово говорила:
– Сам думай!
И всегда это звучало как: «Пошёл вон, дурак!»
Папа согласился, что Васёна выросла и пора ей иметь свою отдельную комнату.
– А я?! – чуть не заревел Олежка.
– А ты переедешь в нашу. А мы с мамой в общей комнате поспим.
Так у Олежки появилась своя комната. Маленькая, в ней помещались только его диванчик, письменный стол и узкий шкаф, но зато своя!
Мама повесила ему новые весёленькие шторы с планетами Солнечной системы, а на подоконнике остался стоять огромный разлапистый фикус. Он был как дерево! И Олежка даже поселил на нём своих человечков из лего.
Но, несмотря на свою комнату, шторы и человечков, Олежка понял, что в жизни его началась чёрная полоса. И всё из-за Васёны! Как же она его доставала! Каждую минуту делала замечания, презрительно дула губы на его шутки, закатывала глаза на его просьбы и фыркала, если он рассказывал что-то серьёзное.
Вечерами, лёжа в одиночестве в своей комнате, он прислушивался к шорохам в шкафу и за окном. Проезжающие машины окружали его неясным светом, пробегающим по стенам, и казалось, что он в отсеке космического корабля, который летит куда-то, неизвестно куда, и он один в большом холодном космосе…
– Ма-ма!!!!
Мама, конечно, приходила, сонная и сердитая.
– Олег, ты уже взрослый парень, я ведь тоже человек, я спать хочу, мне завтра на работу, ты не маленький, я устала…
– Мне страшно!
Мама лежала с ним пять минут и опять уходила. Наверное, ей казалось, что за пять минут можно успокоиться и уснуть!
Тень фикуса лежала на шторе, как силуэт многорукого чудища с далёкой и злой планеты. Олежка вылезал из-под одеяла, подбегал к окну, хватал камешек из цветочного горшка и прыгал обратно под одеяло. Камешек всегда был тёплым, будто вобрал в себя столько солнца, что даже здешняя осень ему нипочём. Олежка зажимал его в кулаке и засыпал.