Олег поблагодарил Олю, взял чашку и тут же сделал глоток. Терпкий зеленый чай с жасмином – его любимый. Но Оля совершенно не умела его правильно заваривать. Каждый раз у нее получался не чай, а какая-то медицинская настойка, от которой только сводило скулы.
– Кх-х-х! – Олег закашлялся и вернулся к прерванному разговору: – Понимаете, я не успел доделать.
Декан отхлебнул чай, тоже поморщился и посмотрел на Олега из-под очков.
– И что же вам помешало, молодой человек? Уж не весна ли, часом?
Олег опустил взгляд в чашку и приготовился вытащить из рукава своего любимого джокера, который всегда срабатывал.
– Герман Генрихович, я никому не говорил, – его голос дрожал, – даже Васильеву. Но я снова искал мать… Ну а потом еще работа.
– Так-так? – Декан достал зеленый клетчатый платок из кармана брюк, снял очки и протер.
– Я не успел внести правки. В Нижний ездил. Она там живет.
Олег встал со стула и прошелся по кабинету, остановился у окна и посмотрел на парк, в центре которого и располагался корпус исторического факультета.
Совесть снова попыталась поднять голову, но Олегу было не до этого. Мама пропала сразу после его рождения, а отец погиб, когда сыну едва исполнилось три. Воспитывала Олега бабушка. Он смутно помнил отца. В памяти осталось только чувство радости и счастья, когда тот нес его на плечах. И еще, может быть, улыбка. Когда отец смотрел на сына и улыбался, казалось, что Олег – единственный в мире, самый главный человек во вселенной. Олег Алин – лучший! Теперь, спустя много лет, когда он смотрел в зеркало, то видел ту самую улыбку.
Олег еще немного помолчал и добавил:
– Она такая… Знаете, я пригласил ее на защиту.
Профессор сделал глоток чая – даже не поморщился! – пальцами вытер уголки губ и вышел из-за стола.
– Олег, мальчик мой! Это же чудесно! – Он порывисто, пылко тряс его руку. – Хорошо, можете защищаться вместе с заочниками. Поговорю с вашим рецензентом – он с моих слов напишет отзыв. Идите, занимайтесь. Это чудесно! Чудесно!
Олег кивнул, приложил руку к груди и коротко поклонился в знак благодарности.
– Вот паяц! – с нежностью в голосе буркнул декан. – Иди уже.
Когда Олег закрывал двери и прощался с Оленькой, упрямая совесть снова зашевелилась. Да, стыдно было старика обманывать и врать про встречу с мамой. Декан сделал многое для Олега: поселил в общежитии, перед археологической практикой подарил старую палатку, заступился перед социологичкой-истеричкой, когда та хотела тройбан влепить. Он даже прогулы иногда прикрывал – понимал, что на одну стипендию сирота не выживет – значит, надо работать. Только о том, что, кроме уборки лестниц в родной общаге, у него есть дополнительный заработок и какой