– И как же ты будешь искать своего Сашку? – спросил Димка, когда они прощались. «Газон» стал под разгрузку, из его кузова четверо бойцов-ополченцев вынимали ящики с маркировкой Министерства обороны, таская их ко входу в подвал разрушенного цеха. Димка держал в руке раскрытый портсигар, но так и не достал из него сигарету.
– Расспрашивать буду, – ответил Александр, – фото показывать…
– Ты зря распечатанные не взял, – кивнул Димка. Фото Сашки-младшего Александр показал ему на своем телефоне, но тот парня не узнал.
– Ты не удивляйся, – добавил он. – Легенда на то и легенда – видел я его только мельком, навскидку похож, но божиться не буду.
– Спасибо, бача, – ответил Александр, пожимая руку Димки. – За то, что довез, да и вообще…
– Не за что, шурави… – сказал тот, отвечая на рукопожатие. – На меня ссылайся, если что. Ну, до встречи. Буду ждать тебя в обратку, да не одного, а с сыном.
– Спасибо, – повторил Александр, и голос у него дрогнул. Димка не ответил, и Александр, развернувшись, побрел к выходу.
– Ориентируйся на стрельбу, – донеслось ему вслед. – Где больше палят, там и Перекресток. Сейчас только вокруг «Самолета» да на АЗОТе воюют, ну, в городе, конечно, тоже постреливают, не без того.
– Хорошо, – ответил Александр, не оборачиваясь. Он не хотел прощаться с Димкой. Попрощаешься – и, может, навсегда: либо его косая заграбастает, либо тебя.
– И вот еще, – донеслось ему вслед, – будешь у Перекрестка, поспрашивай Сашку-Танкиста, он там южнее, у рынка и автовокзала, в убежище. Не только его каждая собака в Бахмуте знает, он и сам с каждой из них, похоже, знаком…
Александр действительно не знал, как будет искать сына, у него не было никакого плана – добраться бы до Бахмута, а там, мол, посмотрим. И вот он в Бахмуте. На город все это было мало похоже: ни одного целого здания, пепелища, пожарища, руины… каменные костяки домов, зияющие пустыми глазницами закопченных оконных проемов, через которые было видно грязно-серое небо, поскольку ни у одного дома не было ни одной целой крыши…
И канонада – казалось, она была повсюду, казалось, что Александр был в эпицентре какого-то урагана стрельбы. И все-таки в этой военной какофонии выделялись отдельные голоса – басовый кашель гаубиц, минометов, свист и хриплые разрывы эрэсов, цокот пулеметов и автоматов…