Антарес стиснул зубы. Фил мог сколько угодно пытаться накормить его здравомыслием, но ему никогда не понять, как это. Не ощутить на своей шкуре.
– Даже по ночам… – тихо продолжил Антарес. – В самом начале пару раз просыпался весь мокрый. Как ребёнок. Не от кошмаров, а просто потому что поначалу не мог полностью контролировать себя. Я, мать его, наёмник. А на деле – никто.
Руки против воли затряслись. Он схватил стакан, но тут же поставил обратно.
– Это как носить чужую кожу. Всё… Всё просто кричит "Ты – больше не ты."
Фил ответил не сразу. Его взгляд стал жёстче, костяшки на руках побелели.
– И поэтому вместо того, чтобы прижиться в ней, ты хочешь пойти напролом и сдохнуть, – заключил он.
Антарес промолчал. Примерно такой план у него и был. Разве что сдохнуть он собирался вместе со всеми виновниками торжества.
– Ну теперь я точно вижу, что ты – это ты, – добавил наставник. – Упрямый придурок. Ты хоть понимаешь, каково это – снова видеть тебя? Даже в другой шкуре.
Взял стакан и залпом осушил до половины.
– Помощь нужна?
Антарес отрицательно покачал головой.
– Я не за ней пришёл. А просто…
Он не договорил. Пожал плечами, не зная, как объяснить, что его сюда привело.
– Я понимаю, – отозвался Фил. – Я не хочу хоронить тебя ещё раз, но и отговорить – не выйдет. Если что-то нужно: связи, деньги, оружие – говори.
– Всё есть, – Антарес помедлил и заставил себя встать на ноги. – Напишу, если что-то потребуется.
Взял со стойки бутылку “Эха Вояджера”.
– Не против? – голос прозвучал почти шутливо.
Антарес даже попытался изобразить улыбку уголком рта. Не получилось.
– Выйду через боковой. Помню код. Удивительно, правда? Не провожай.
Он обогнул стойку и шагнул в коридор. С каждым метром становилось тяжелее дышать, словно даже воздух здесь помнил того, кем он был, а теперь – отказывался пропускать чужака.
В спину ударил резкий окрик Фила.
– Антарес!
Он замер. Полшага, чтобы уйти из прошлого. Ещё полшага, чтобы уйти в никуда.
Ему нечего было ответить. Просто стоял, пока тишина не стала последней формой прощания. Потом подошёл к двери, набрал код. И ушёл – в темноту, что не знала его имени.