– Давай, быстрее! – прошипел кто-то. – Переставляй ноги! – вторил другой. – Отстаньте от девчонки, может, ей плохо, вот и пришла за помощью.
Хотелось кивнуть в благодарность за сочувствие, но я не собиралась подтверждать собственную болезненность. Шаги до кабинета казались дорогой, проложенной сквозь густое желе. Вот он, момент истины: сейчас я узнаю, что меня ждет.
За огромным столом восседал мужчина средних лет, с располагающей внешностью, далекой от образа древнего пророка. Я ожидала увидеть старца, чье лицо – карта прожитых лет, испещренная морщинами, но реальность разбила мои представления вдребезги.
– Присаживайтесь.
Я опустилась на предложенный стул и замолчала, пронзенная его взглядом. Едва успев перевести дух, я услышала:
– Будет тяжело.
Стол мужчины напоминал алтарь, уставленный диковинными артефактами. Уже знакомый мне магический шар казался среди них самым простым и понятным. Оракул, окинув взглядом это собрание редкостей, извлек откуда-то из недр стола маленькие карманные часы и протянул мне.
– Держи. Сосредоточься на своей проблеме.
Я повиновалась.
– Интересный случай, – произнес он наконец.
Информативно, нечего сказать.
– Ты все делаешь правильно, – продолжил Оракул, не обращая внимания на мое молчание. – Направление выбрала верное, и путь твой уже намечен. Но вот…
– Что вот? – не удержалась я, когда он замолчал, погрузившись в пучину раздумий.
– Не вижу конца.
Конца? Сердце на мгновение пропустило удар.
– Не переживай ты так. Говорю же, случай интересный.
Отлично, и это должно было меня успокоить!
– Здесь оказываются те, кто блуждает на перекрестке жизненных дорог, и мы можем стать тем самым толчком, что даст им ключ к разгадке. Но ты… Тебе моя помощь излишня. Твоя судьба уже обрела очертания, хоть и размытые, и лишь тебе решать, каким краскам суждено ее расцветить.
– И это все, что вы можете мне сказать? – прозвучал мой вопрос, рожденный растерянностью от столь уклончивого ответа.
– Тебе не нужна помощь, по крайней мере, сейчас. Лишь подтверждение того, что ты уже знаешь.
– Кто он? – осмелев от отчаяния, выпалила я. Пусть выгонят, но я должна попытаться.
– Тот, кому ты должна протянуть руку помощи. Будь милосердна к нему, он уже достаточно настрадался.
От изумления я лишилась дара речи. С чего вдруг я должна проявлять милосердие? Звучало так, будто меня уже в чем-то обвинили.