Я почувствовала прилив адреналина, когда Тайлер вынырнул из воды, его лицо выражало смесь шока и злости. Вокруг воцарилась тишина, и я осознала, что все взгляды теперь прикованы ко мне. Я не собиралась отступать.
– Ты не ожидал, что я смогу за себя постоять? – бросила я, стараясь сохранить спокойствие в голосе.
Его друзья, все еще в шоке, обменивались взглядами, словно не могли поверить, что их друг оказался в такой неловкой ситуации. Тайлер, потирая солнечное сплетение, наконец собрался с мыслями и, с трудом поднимаясь, начал приближаться ко мне, его глаза горели яростью.
– Мне абсолютно все равно, чья ты там рука, нога или задница. Не подходи ко мне и не трогай меня. Запомни это – моим голосом убивать можно было.
Я развернулась и вышла из помещения с бассейном. Я не витала в облаках и понимала, что серьезно покалечить такого амбала у меня не выйдет, но постоять за себя я могу. Мать настояла, чтобы я занялась боевыми искусствами в свое время, и теперь я была ей благодарна. Я вернулась в комнату и громко хлопнула дверью.
Спиной я чувствовала его прожигающий насквозь взгляд.
И с этими уродами мне придется жить под одной крышей целых шесть месяцев? Это будет долгая война…
Глава 4
В следующие пару недель мне удавалось лавировать по дому так, чтобы не пересекаться с этими тремя упырями. Помогало еще и то, что они не постоянно торчали в доме, а время от времени куда-то уходили. Могли уехать на рассвете и возвращались на закате, или даже могли сорваться посреди ночи и вернуться только на следующий день к вечеру. Большую часть времени они проводили либо в бассейне, либо на заднем дворе в патио.
Каждый день в этом доме становился все более невыносимым. Я пыталась игнорировать взгляды Тайлера, Шейна и Саймона, но их присутствие ощущалось как тень, преследующая меня на каждом шагу. Они были не просто друзьями моего отца, а его правой рукой, и я понимала, что их лояльность к нему не оставляет мне шансов на свободу.
Вечерами я часто сидела на террасе, глядя на звезды, и мечтала о том, как могла бы жить, если бы не эта жизнь. Я представляла себе мир, где я могла бы принимать собственные решения, где не нужно было бы оглядываться на тех, кто может в любой момент решить, что я им мешаю. Но реальность была суровой: я была в ловушке, и с каждым днем это осознание давило на меня все сильнее.