Решив сразу дать ему понять, что шутить с собой не позволю, я, ничего ни говоря, встала и обойдя столик, подошла к бандиту. Демонстративно схватив графин, я со словами: «У меня горе!» – вернулась на своё место. Глядя с усмешкой на то, как я, выплеснув прямо в окно воду из стакана, наполняю его рубиновой жидкостью, Клод не удержался:
– Оправдание всех пьянчуг! Когда у кого-то из нас горе, мы мстим, а не напиваемся до поросячьего визга.
– А я и отомщу! – огрызнулась я, на всякий случай коснувшись кончика носа, проверяя, не появилось ли в нём каких-либо изменений. – И в первую очередь потребую у Жиля, чтобы он отрезал твой длинный язык!
Я отодвинула от себя бокал. Пить что-то совершенно расхотелось.
К моему удивлению, угрозы не возымели никакого действия на мужчину. Вместо ужаса на его лице было откровенное веселье, разозлившее меня ещё больше.
Ничего, смейся, дружок. Пока можешь…
После сытной еды меня потянуло в сон. Широко зевнув, я с огромной надеждой уставилась на кровать, но, моим мечтам не суждено было сбыться.