– Луи… Вы пришли…
– Да, Клоранс, я здесь. Клянусь, что сделаю всё, чтобы помочь вам.
– Поздно, сир… Мне уже ничем помочь нельзя, но… – она закашлялась, отчего пятно на груди проступило ещё сильнее.
Луи почувствовал, как слёзы наворачиваются ему на глаза. Когда-то, страстно влюблённый в юную кузину, он был ранен в самое сердце её отказом.
– Что? Клоранс, вы сказали "но"?
– Моя дочь, сир… Спасите Шанталь… Ей всего три года… Она не должна попасть в руки мятежников. Трон её отца принадлежит ей по праву… Верните его ей.
– Мадам…
– Обещайте, Луи… Дайте своё королевское слово, что позаботитесь о ней.
– Слово короля, мадам! Отныне ваша дочь будет находиться под нашей защитой.
Женщина попыталась улыбнуться, но вместо этого вышла только болезненная гримаса. Собрав все силы, остававшиеся в ее хрупком, измученном невыразимыми страданиями теле, она сжала пальцы короля:
– Теперь я спокойна… вверяю вам ее жизнь… Проща…
Несчастная дёрнулась и затихла. Одинокая слеза скатилась по пергаментной щеке. Королева Боравии отошла в мир иной.
Словно по команде, комнату заполнили монахини. Позаботиться об усопшей было их задачей.
Всё ещё не придя в себя, Людовик поднялся с колен. Бросив последний взгляд на мёртвую женщину, он, почувствовав влагу на щеках, только сейчас осознал, что все это время плакал. Слезы – недопустимая слабость, недостойная величайшего монарха своего времени. Устыдившись собственных чувств, мужчина поспешил вытереть влагу кончиком кружевного платка и вышел к ожидающим его людям.
– Розен, – обратился он к одному из сопровождавших его дворян, – у покойной королевы осталась дочь. Проследите за тем, чтобы девочка получила должное воспитание и ни в чём не нуждалась.
– Прикажете перевезти её во дворец, ваше величество?
– Нет! Никто не должен знать о её местонахождении. У мятежников повсюду могут быть шпионы. Им не нужна наследница, угрожающая их власти. Если ребёнок попадёт к ним в руки, они не замедлят расправиться с ней так же, как и с её родителями. Будет лучше, если до поры все, включая самую ближайшую родню здесь, во Франции, будут считать её погибшей. Поместите юную принцессу в самый надёжный и отдалённый монастырь, и пусть до своего совершеннолетия она не покидает его стен.
– А что затем, сир? – Розен подобострастно склонился перед государем.