А за окном, и правда, пели птицы. Ирина слушала их, поглощая завтрак. Иногда поворачивалась к окну и ловила кожей тёплые солнечные лучи. Наверное, Максим специально отдёрнул штору, чтобы Ирина могла почувствовать лето.
– Спасибо тебе. – Она поймала руку Максима, когда он убирал тарелку. За утреннюю истерику стадо стыдно. – Без тебя я бы не справилась.
– Ничего. Ты у меня сильная, – Максим провёл по её щеке тёплой ладонью и осторожно спросил: – Потренируемся сегодня с нейроочками?
– Которые ты с работы принёс? Передовая технология «Заслона»? – Ирина заставила себя выдавить улыбку. – Что ж, давай попробуем.
После завтрака они переместились в комнату. Где Максим, шурша упаковкой, доставал устройство из коробки и рассказывал. Ирина сама не заметила, как начала улыбаться. На этот раз вполне искренне. Её забавляла эта черта Максима. Увлекаясь, о работе он мог говорить вечно, даже тон становился менторским и слегка занудным, как у преподавателя.
– Ну, на самом деле бионика у нас, конечно, на первом месте, но этим занимается другой отдел. Там пытаются создать настоящую замену органам человека из современных материалов. Например, руку или даже глаз. И, я уверен, обязательно сделают, может, даже совсем скоро. А пока у нас есть очки. Из отдела, где работает твой покорный супруг.
Ирина представила, как Максим сейчас улыбается. Он всегда улыбался, когда говорил о себе в таком тоне.
– Я раньше не слишком охотно слушала, когда ты рассказывал о работе, – призналась она. – Все эти технологии… Но я помню, как мы ходили на выставку в твой «Заслон». И там эти руки демонстрировали, даже вроде бы люди ими что-то брали, пили кофе. А вот глаз не видела.
– Так это недавно закончили, – оживился Максим. – Это, не побоюсь этого слова, технический шедевр. С виду как настоящий, живой, а внутри под завязку нашпигован электроникой. Представь себе, там аж три камеры! Такие о-о-очень маленькие камеры.
– Но если всё это уже есть, то в чём проблема?
– Да, всё это есть. И глаз, и руки, которые ты видела на выставке, сами по себе технически безупречны. Но необходимо ещё соединить электронную замену с человеком. Получается пока не очень.
– То есть механические руки не от мозга управляются? – удивилась Ирина.
– Если бы, – вздохнул Максим. – Грубо говоря, там стоят датчики, которые прижаты к уцелевшим мышцам культи. Напрягаешь одну мышцу – протез открывается, напрягаешь другую – закрывается. Руку эту ты не чувствуешь, силы сжатия – тоже. Вот и получается технически сложный, но тяжёлый и неповоротливый «бесчувственный» протез-хваталка. А вот если бы мы могли подключиться к нервным окончаниям! Протянуть к ним искусственные волокна электродов. Но идея провалилась. Отторгается всё. По сути – это единственная, но большая проблема. Организм распознаёт инородное тело и формирует вокруг него капсулу из тонкого слоя соединительной ткани. Из такой ткани у нас образуются рубцы при глубоком порезе. Так организм как бы изолирует чужеродное в себе, защищается. А нити-электроды теряют активность и сигнал пропадает. Так что тут даже чип в мозгу для управления рукой не помог бы. Были такие эксперименты – работоспособность полностью утрачивалась через полгода. Нам бы получить такой материал, чтобы не отторгался! Биохимики соседней лаборатории чего только не синтезировали – всё отторгается! Да что биохимики, весь мир науки сколько лет бьётся! Придумывают разные носители. Но организм через некоторое время распознаёт чужеродное, начинается отторжение, сигнал теряется.