Решила, что нужно приготовить себе завтрак. Может быть, немного домашней еды, что-то простое и привычное, поможет мне почувствовать себя лучше, хоть ненадолго отвлечься от ужасной реальности, которая обрушилась на меня.
Пробравшись на кухню, больше похожую на лабораторию из фантастического фильма, я огляделась. Кухня была огромной, современной, сверкающей чистотой, с мраморными столешницами, дорогой стальной техникой и панорамными окнами, из которых открывался захватывающий вид на город. Но, несмотря на всю эту роскошь, она казалась холодной и безжизненной, словно декорация для глянцевого журнала.
Нашла в одном из многочисленных шкафов тарелку и потянулась за ней, но она оказалась на самой верхней полке, и мне пришлось встать на цыпочки. В этот момент тарелка, слишком гладкая и скользкая, выскользнула из моих рук и с оглушительным грохотом разбилась об пол, разлетаясь на мелкие осколки.
От резкого звука я вздрогнула, и сердце бешено заколотилось в груди. Только этого мне не хватало! Наверняка, этот грохот разбудил Уильяма, и сейчас он явится сюда, чтобы… чтобы что? Отчитать меня за неловкость? Устроить скандал? Разорвать контракт?
Не успела я закончить эту мысль, как в дверях кухни появился Уильям. Он был в одних брюках, босой, с растрепанными волосами и злым, недовольным выражением на лице. Его глаза, обычно холодные и серые, как сталь, сейчас метали молнии, а на скулах играли желваки. Он выглядел, как разъяренный хищник, потревоженный во время сна.
– Что здесь происходит, Элиза? – прорычал он, его голос, обычно низкий и бархатистый, сейчас хрипел от сна и раздражения. – Что за шум? Ты пытаешься разрушить мой дом? Разбудить весь квартал?
В его голосе звучала неприкрытая, звериная злость, и я невольно сжалась, чувствуя, как по спине пробегают мурашки. Вот он, настоящий Уильям Вольф, без маски светского обаяния и показной учтивости. Жестокий, нетерпимый, властный. Тот, кого я видела вчера за столом переговоров, безжалостно уничтожающий своих конкурентов. Тот, кто купил меня, словно вещь на аукционе.
– Я… я просто хотела приготовить завтрак, – пробормотала я, испуганно глядя на него широко раскрытыми глазами, стараясь оправдаться, хотя прекрасно понимала, что любые оправдания бесполезны. – Я… я не хотела тебя будить. Просто… проголодалась. И… уронила тарелку. Прости.