Вытерся наспех, обернул полотенце вокруг бедер, но, взглянув вниз, понял, что скрыть стояк не получится. Проклятая штука все еще торчала, будто издеваясь надо мной.
«Ладно, Лилька привыкла, что я дома не в смокинге хожу», – подумал я, направляясь к двери. Но все равно чувствовал себя неловко, как подросток, которого застукали за чем-то постыдным.
Открыв дверь, я ожидал увидеть знакомые карие глаза дочери и ее привычную насмешливую улыбку. Но вместо этого мой взгляд уткнулся в нечто совершенно иное.
Передо мной стояла девушка, которую я никогда раньше не видел. Высокая, стройная, с длинными темными волосами, которые спадали на плечи, будто шелк. Ее голубые глаза, огромные, почти нереальные, смотрели на меня с легким удивлением, а полные губы, слегка приоткрытые, словно застыли в немом вопросе.
Замер, чувствуя, как кровь приливает к голове – и, черт возьми, не только к голове. Полотенце вдруг показалось слишком тонким, слишком ненадежным.
– Пап, ты чего застыл? – голос Лилии вырвал меня из оцепенения. Она стояла чуть позади, поправляя ремешок сумки, и смотрела на меня с привычной смесью раздражения и веселья. – Это Валерия, моя подруга. Мы вместе на лекции едем, заскочили на минутку.
– А, да, конечно, – выдавил я, пытаясь собраться. Мой голос звучал хрипло, и я молился, чтобы это не было так заметно, как мне казалось. – Проходите.
Отступил в сторону, пропуская их в квартиру. Валерия прошла мимо, и я уловил легкий аромат ее духов – что-то цветочное, с едва заметной сладостью. Она бросила на меня короткий взгляд, и я готов был поклясться, что ее губы дрогнули в едва заметной улыбке. Или мне показалось? Черт, Сергей, держи себя в руках.
– Пап, ты вообще в порядке? – Лилия плюхнулась на диван, закидывая ноги на журнальный столик. – Выглядишь, будто призрака увидел.
– Все нормально, – буркнул, стараясь не смотреть в сторону Валерии, которая остановилась у окна, разглядывая вид на улицу. Ее джинсы обтягивали бедра так, что я невольно сглотнул. – Просто… утро тяжелое.
– Ну да, вижу, – Лилия хмыкнула, и я почувствовал, как щеки начинают гореть. Она явно заметила мое состояние, но, слава богу, не стала развивать тему. – Короче, мне нужны деньги. На учебники. И, может, на обеды. Ты же не хочешь, чтобы я голодала?
– Учебники, значит, – я скрестил руки на груди, стараясь выглядеть строгим, но мысли путались. Валерия повернулась, и ее взгляд снова скользнул по мне.