Марта опустилась на колени и сразу закричала:
— А что я могу сделать? Я опустошена!
— Целитель должен лечить через силу! — последовал категоричны
ответ.
«Армейский целитель», — мог бы добавить я, но не стал
вмешиваться и одну за другой начал расстёгивать пуговицы камзола.
Мокрая одежда неприятно липла к телу, меня пробрала дрожь. Скорее
нервная — продрогнуть пока что не успел.
— Достань из мешка запасную одежду! — приказал я Уве, а сам
кинул камзол в ручей, прополоскал его в проточной воде и повесил
сушиться на куст.
Заштопать прореху будет не так уж сложно, а вот с кольчугой
такой номер уже не пройдёт, придётся тратиться на починку. С правой
стороны остриё рогатины разорвало звенья, тут без кузнеца никак не
обойтись.
Я кое-как стянул с себя кольчугу, а следом и стёганый жакет,
поменял штаны на сухие, надел сорочку, а от протянутого школяром
парадного камзола отказался. Вылил из сапог воду, надел их и
прошёлся по обочине, высматривая слетевшую с головы шляпу.
— Магистр… — с несчастным видом произнёс Уве.
— Умолкни! — потребовал я, пригладил волосы ладонью и водрузил
на макушку помятый головной убор. — Надеюсь, сегодняшнее
происшествие послужит тебе уроком. Обучение — это хорошо, но не
стоит забывать и об осмотрительности. Это не университетские
аудитории, это реальная жизнь. Помнишь, сколько выпускников
погибает в первые пять лет после выпуска?
Школяр кивнул.
— Помню, магистр.
— Помни, — сказал я и отошёл к телеге, на которую уже погрузили
бесчувственного паренька. Но что-то Марта всё же сделала, рана
больше не кровила, дыхание стало ровным, а в осунувшееся лицо
понемногу возвращались краски.
— Вы спасли нас! Даже не знаю, как отблагодарить вас, сеньоры! —
принялся заламывать руки Георг. — Видят небеса, я перед вами в
неоплатном долгу!
— Стол, постель и бадья с горячей водой его покроют, — сказал
я.
— Конечно, сеньор! Конечно-конечно!
Мой жеребчик смирно стоял на обочине, я подошёл к нему, вытащил
из седельной сумы флягу и прополоскал рот.
— Как-то мы непозволительно расслабились, — сказал Микаэлю после
этого. — Нехорошо.
Маэстро Салазар молча кивнул в знак согласия, но думал он точно
о чём-то своём. О вине, скорее всего. Разлитый мех — вот уж
действительно чего тут хорошего?