– Так вчера. И позавчера.
– А следы где? – новенькая внимательно изучала руку Васьки.
Медсестра не понимающе как будто в первый раз посмотрела на руку мальчика. Потом схватила и стала рассматривать его вторую руку. Следов не было.
– Действительно, – растерянно произнесла она, – а мы со сменщицей и внимания не обратили. Вот, что значит свежий взгляд. Молодец, Катюша. Нужно Ксении Рафаиловне сказать. Всё, Тропинин, беги в палату. Завтрак сейчас принесут.
– Подожди, Василий. – новенькая Катюша взяла мальчика за руку, – не уходи так быстро, – она достала телефон и сфотографировала след от иглы на сгибе локтя, – расскажи о себе, сколько тебе лет?
– Семь, – охотно ответил мальчик. Взрослые редко с ним разговаривали, только кололи своими иголками. Ну, за исключением тети Глаши. Она приходила в палату к малышам и нянчилась с ними, а иногда приносила незамысловатые игрушки, видимо, заимствуя их у собственного внука.
– А где твои родители? – продолжала расспрашивать его Катюша.
– Да, в личном деле же всё можно посмотреть, – пожала плечами медсестра. Но Катя не обратила на её слова никакого внимания. Она продолжала пристально смотреть на мальчика своими тёплыми карими глазами. Он доверчиво смотрел на девушку своими изумрудно зелёными.
– Я не знаю, – сказал он, – не помню. Меня в лесу нашли.
– Смотрите, – обратилась девушка к медсестре, – я засекла время. Прошло меньше минуты! – и она показала на руку Васьки, где не было и следа от иглы. Медсестра ахнула:
– Вот это да! Мы 2 года за ребёнком наблюдаем, и ничего. А ты в первый день вон что заметила. Вот что значит свежий взгляд! Далеко пойдёшь, Катюша. Ксения Рафаиловна ценит таких внимательных.
– Все, Васенька, беги в палату, а то завтрак остынет – улыбнулась Катя, отпуская мальчика.
А медсестра уже набирала по внутреннему телефону кабинет заведующей, спеша поделиться открытием.
Глава 2
Известный на всю страну, да и во всём мире медицинский центр, где находился Васька, был похож на обычную больницу. Врачи, медсёстры, процедуры, анализы. Но отличие было в том, что детей здесь не лечили, а изучали. Со всей страны в стены этого центра привозили необычных ребят, отличающихся от своих сверстников чем-либо: внешностью, поведением, наличием каких-либо способностей… Большинство детей отпускали быстро, не найдя в них ничего интересного для изучения. Но некоторые задерживались здесь очень надолго. Причём, родителей даже не спрашивали о согласии, а просто ставили перед фактом. И, честно говоря, большинство родителей с облегчением перекладывали ответственность о своих необычных отпрысках на государство. Сами же приезжали два раза в год в разрешённое время. Некоторым детям было позволено уезжать домой на каникулы. Но большинство особенных детей практически не покидались стены этого учреждения. Ну, или не выходили за пределы сада.