– Я слушаю твою музыку, когда мне плохо, – сказала она. – Это вроде как терапия. Немного саморазрушения, немного утешения. Не знаю, как это работает, но работает.
Я лежал рядом, глядя в потолок тоже. Не хотел отвечать. Но всё-таки сказал:
– Она и для этого написана. Чтобы резонанс глушил гул.
Она улыбнулась – почти благодарно.
– Ты другой, чем я думала.
– В лучшую или в худшую?
– В реальную.
Мы помолчали.
Я встал, пошёл в душ. Вода лупила плечи, смывая остатки момента. Когда вышел, она уже оделась.
– Спасибо, что не пытался быть кем-то другим, – сказала она, застёгивая куртку. – И что не дал мне почувствовать себя тупой.
– Спасибо, что не включила влюбленную дурочку.
Она засмеялась.
– Я просто довольно реалистично смотрю на жизнь.
Я заказал ей такси через приложение, дал адрес, без слов. Она поцеловала меня в щёку – коротко, почти беззвучно.
– Не пиши мне, не преследуй – сказала она смеясь.
Я засмеялся в ответ.
– Я постараюсь.
Дверь закрылась.
Я сел на край кровати. Прислонился к стене. Протянул руку к телефону – не знаю зачем, просто потому что движение знакомое.
Я не чувствовал ни вины, ни удовлетворения. Просто снова был в точке ноль.
Как всегда.
Ночь в Нью-Йорке всегда пахнет чуть прелой пылью и чьей-то чужой кухней.
Я выхожу из машины и поднимаюсь по лестнице на третий этаж, не дожидаясь лифта. В руке звенят ключи, в другой пакет с мятуой коробкой лапши и бутылкой пива. Подошвы липнут к ступеням, как будто сам подъезд устал.
Не включаю свет, когда вхожу в лофт. Не потому что боюсь разбудить кого-то – всем пофиг, кто когда пришёл и ушёл. Просто не хочется нарушать тот полумрак, в котором весь этот дом наконец-то выдыхает.
Сегодня мне это нравится.
Тишина – не звенящая, не пугающая. Просто нормальная. Живая.
Я прохожу мимо кухни, ставлю коробку лапши на бетонную стойку, пиво не отпускаю. Поворачиваю в студию, щёлкаю выключателем у входа, но только на настольную лампу – одну, тёплую. Неоновую херь не врубаю. Не сегодня.
Сажусь на край дивана, беру гитару. Не думаю. Просто на автомате – пальцы пробегают по струнам, нащупывают знакомую прогрессию. Dm, G, Am. Потом бросаю. Не цепляет.
Делаю пару глотков. Лапша пока отдыхает.
Достаю старый винил, который утащил когда-то из квартиры соседа. Elliott Smith. XO. Трек три – “Waltz #2”. Ставлю. Щелчок иглы, и он снова поёт, как будто никогда не умирал.