–Лена, можешь ли ты сейчас передать дела своего отдела заместителю? – с места в карьер начал брат, – Есть ли большие незаконченные проекты требующие твоего обязательного присутствия?
Лена непонимающе посмотрела на брата.
–Саша, у нас что то случилось?
–Не волнуйся. Я просто спрашиваю.
–Конец года. Все подбито, кроме результатов моей экспедиции. Ты в курсе.
Саша согласно кивнул, рассматривая узоры в блокноте, которые сосредоточенно чертил карандашом.
–Лена, ты не говорила, а я тебя не спрашивал, потому что это было не мое дело, но так получается, что теперь и мое то же, – он вздохнул и свел брови на переносице, – Сейчас спрашиваю: что у вас там с этим шейхом в лесу вышло?
–Ничего…– Лена совсем потеряла смысл разговора. Только что они беседовали о ее отделе и тут же перескочили на отношения с шейхом, – ничего не произошло. Ты же знаешь, что не могло ничего быть.
Лена отвела взгляд, рассматривая чашку с недопитым кофе.
–У меня другая информация. Ты же знаешь, – Саша повторил эту фразу с особым нажимом, – что мне все доложили. Но сейчас очень важно услышать твою версию событий. Пожалуйста, Лена. Так много встало на кон. Расскажи мне и тогда я хотя бы попытаюсь понять происходящее и объяснить тебе.
Лена тяжело вздохнула.
–Саша, он сказал нашим, в деревне, что мы женаты. Потом дед увел его к Старцу. Дед велел Аджмалу на колени пере Старцем опуститься, только Старец сам на колени перед арабом бухнулся и говорит деду: «Царь земной, Богом помазанный перед тобой стоит, а ты и не ведаешь?» Пришлось деду потом про Аджмала правду рассказать. О чем он со Старцем говорил я не знаю, ждала у храма. Потом Старец завел меня в храм, велел крест целовать на том, что я за супругом своим нареченным последую, когда он призовет меня, что не буду противиться в его решениях и просьбах, и ему же, то есть Аджмалу, все расскажу без утайки. О Руслане… Ну ты понимаешь…
–И ты рассказала? – Саша был удивлен. Он так надавил на карандаш, что грифель сломался.
–Да.... Само получилось. Ты же Старца знаешь… Его нельзя ослушаться.
–А Аджмал что? – брат весь вперед подался, словно боялся хоть слово пропустить.
–Ничего. Выслушал. Ни разу не перебил. Не оттолкнул, но и не жалел. Я сама его через пару дней на разговор вызвала. Он ответил, что и не такое видел, и что если я ему всю правду рассказала, то он не считает меня ни в чем виноватой. В общем, после того разговора он от меня больше не отходил. А когда мы в бурю попали – поцеловал и знаешь, Саша, я … я…, – Лена всхлипнула, – я плакать начала. Я пол ночи на его плече прорыдала. А он сел в вертолет и улетел, даже «пока» не сказал. Карлсон, блин.