Купаться, пока все вокруг еще спит, входит у нее в привычку. Позже, днем, пляж кишит народом: тут и паломники, окунающиеся в воду прямо в одежде, и западные туристы, жаждущие эффектных фотографий, и торговки свежей рыбой, и разносчики, и взирающие на них коровы. Но на рассвете ничто не нарушает тишины этого места. Тут тихо, ни души: будто ты в храме под открытым небом, в спокойной, мирной гавани.
Иногда, когда она заплывает слишком далеко, ее пронзает одна мысль: а что, если проплыть еще немного, заставить усталое тело сделать последнее усилие? Как сладко было бы слиться со стихией, погрузиться в безмолвие. Однако в конце концов она все же доплывает до берега и возвращается к себе в отель, где ее ждет завтрак.
Время от времени где-то у линии горизонта она видит воздушного змея. Самодельного, чиненного-перечиненного. Его запускает девочка, такая хрупкая, такая тоненькая, что кажется, будто она и сама сейчас взлетит, уцепившись за нейлоновую бечевку, – как Маленький Принц с перелетными птицами на ее любимой иллюстрации Сент-Экзюпери. Лене интересно, что делает на пляже эта девочка в такой ранний час, когда, кроме рыбаков, никто еще не встал. Игра продолжается несколько минут, потом девочка уходит все дальше и дальше и наконец исчезает.
В тот день Лена, как обычно, спустилась с осунувшимся от бессонницы лицом, в состоянии, к которому она уже привыкла. Усталость прочно поселилась внутри нее, проявляясь покалыванием вокруг глаз, недомоганием, лишавшим ее аппетита, тяжестью в ногах, головокружениями, постоянной головной болью. В ясном, безмятежно-голубом небе не было ни облачка. Позже, когда она будет пытаться восстановить в памяти последовательность событий, у нее ничего не получится. Что она, не рассчитала сил? Или сознательно проигнорировала опасность начинавшегося прилива и поднявшийся на рассвете ветер? Она уже собиралась плыть обратно, но вдруг мощное течение начало относить ее в открытое море. Сначала, повинуясь рефлексу выживания, она пыталась бороться со стихией. Напрасно. Море быстро свело на нет все ее усилия, этот скудный запас энергии, заметно истощенный бессонными ночами. Последнее, что запомнила Лена прежде, чем пойти ко дну, был кусочек неба с парившим в нем воздушным змеем, прямо над ее головой.
Вновь открыв глаза, уже на пляже, она увидела перед собой детское лицо. Два горящих темных глаза, не отрываясь, смотрели на нее, как будто самой силой взгляда стремились вернуть ее к жизни. Вокруг суетились какие-то красные и черные тени, обмениваясь взволнованными возгласами, смысла которых Лена не понимала. Образ девочки тем временем размывался среди общей суматохи и наконец совсем исчез во все увеличивавшейся толпе.