И захлопала ресницами, как глупые девчонки перед пацанами. С намазюканными тушью вышло бы лучше, но Ася признавала только чёрный карандаш, которым подводила глаза. «Как угольком в глаз натыкала», – возмущалась бабушка.
– Не дерзи, Верёвочкина, – устало ответила Марьванна. – Не то время. Головой надо думать.
– А что время? – взвилась Ася. – Вы на что намекаете? Между прочим, мой брат на…
Договорить Ася не успела, Марьванна поспешно её перебила.
– Знаем, знаем. Спасибо твоему брату за…
Ответ Марьванны съел прозвучавший звонок.
Ася поспешно посмотрела в окно. Под деревьями никого не оказалось, даже ветки не качались, а лукаво посматривали на Асю, словно вопрошая: «А ты что подумала?» А она и, правда, не знала, что и думать: «Или у меня едет крыша, или это призрак».
На следующий день «призрак» появился снова. Неподвижно стоял под деревьями и, не отрываясь, смотрел на Асю. Она старалась не обращать внимания, но, помимо воли, нет-нет да бросала взгляд. Фигура за урок ни разу не переменила позу. Ася знала только одного человека, способного на такое.
За пять минут до перемены Ася не выдержала и, старательно отводя от окна взгляд, толкнула локтем Маринку, соседку по парте:
– Посмотри в окно.
Маринка послушно повернула голову.
– И? – тупо переспросила одноклассница.
Ася повернулась. Загадочная фигура исчезла.
Теперь Ася нетерпеливо ждала уроков истории, только они проходили на первом этаже в кабинете с окнами на пятачок с деревьями, где появлялся призрак. Но вот беда – осталось два последних урока в году, и те на следующей неделе.
Субботним утром Ася проснулась от того, что под окном заливались причудливыми трелями птицы, и поморщилась. Хорошее настроение мгновенно улетучилось.
Ася никогда не понимала, почему люди считают пение птиц романтичным и милым. Этим маленьким тварям всё равно, что происходит внизу под деревьями, сидя на которых птички так беззаботно распевают.
В то давнее утро, когда она, вся в ссадинах, лежала в постели, сгорая от стыда, и думала, что никогда больше не вылезет из-под одеяла, не выйдет из дома, птицы заливались несносными трелями. Таких громких и радостных трелей Ася не слышала за всю свою недолгую жизнь. С тех пор девочка возненавидела птиц.
Детский мозг причудливо выстроил ассоциативный ряд. В памяти сразу всплывали окружившие её тогда ребята из старших классов, их гадкие ухмылки. Если бы не Ден, старший брат Аси, всё могло закончиться куда хуже. Но девочке сполна хватило и пережитого ужаса.