Ивор понял, что она ждет его вопроса. Знает, какой вопрос он задаст и ждет этого.
– И по каким причинам?
Теперь Гретта улыбалась уже открыто, как хищник довольный.
– Они тутже становились клиентами другого нашего отдела, – она помедлила. – Того, который занимается душевным состоянием. А вы справились просто прекрасно!
Ивор почувствовал, как вся кровь устремилась вверх, в голову. От гнева стало труднее дышать, так что даже пришлось рвануть узкий воротник комбеза. Ему хотелось оскорбить, просто наорать, может быть, даже запустить чем-то в их холодные лица. Но как бы сильно его глаза не метали яростные взгляды, все они были буквально всосаны, поглощены глазами довольной пантеры.
– Пожалуй, мне пора! – он с трудом сохранял остатки контроля.
Ивор уже встал и направился к выходу, когда его догнал полный холода и какого-то странного удовлетворения:
– Задержитесь.
Тадынски остановился, но оборачиваться не стал.
– Как уже говорилось выше, разглашение недопустимо!
Ивор молчал.
– Мы будем присматривать за вами.
– Было приятно познакомиться.
Слова с трудом протолкнулись сквозь сведенное горло и получились какими-то тихими и шипящими. Тадынски с трудом дошел до лифта. От Этьена он просто отмахнулся, прошипев в его сторону что-то неразборчивое.
Нужно быстрее добраться до манора!
Ивор пулей вылетел из здания, не замечая ничего в округе. И почти протаранил того, кто возник у него на пути. Рука остановившего обладала каменной непоколебимостью – Ивора буквально встряхнуло от столкновения!
– Осторожнее, – донесся откуда-то сверху глубокий, недружелюбный бас.
Тадынски извинился, не в силах взглянуть в лицо прохожего и вообще поднять взор на сверх яркое небо, и припустил к манору, который уже виднелся в зоне для флайт-транспорта. Инс распахнул двери перед диким кабаном, которым Ивор вломился внутрь, сшибая на пути мелкую домашнюю утварь. В гигиен-зоне уже был подготовлен тонизирующий душ, основу которого составляла не вода, а комплекс акустических и электромагнитных колебаний. Инс также принял во внимание и тяжесть синдрома первых суток – дополнительные инъекции стимуляторов уже поступали в страдающий организм.
Как только Тадынски полегчало, он прорычал: "Туда же!". Искусственник понял его безошибочно, правда, теперь путь занял больше времени – не было приоритета движения.