– Я столько раз представляла эту встречу, – сказала я.
– Я тоже. Но никогда – вот так.
– А как?
Он немного подумал.
– Думал, что если мы встретимся, ты будешь холодной. Или злой.
– Я просто устала.
Он кивнул.
– И всё ещё красивая.
Я усмехнулась.
– Ты умеешь вовремя говорить нужные вещи.
– Потому что они настоящие.
Мы снова замолчали. Но это молчание было другим оно было про близость. Про понимание, не требующее перевода.
– Скажи, – он посмотрел на меня внимательно, – ты ещё ждёшь, что он вернётся?
Я опустила взгляд.
– Нет. Уже нет.
Он кивнул, медленно.
– Хорошо. Тогда, может, теперь ты сможешь просто идти. Не за кем-то. А вперёд.
– А ты?
– Я не спешу. Но я рядом.
– Ты ведь знаешь, что я ещё не целая?
Он взял меня за руку.
– А мне не нужна целая. Мне – ты нужна.
На мгновение что-то защемило. Но уже не больно.
Я посмотрела на него – и впервые не захотелось ни спасать себя, ни убегать. Просто сидеть здесь. С ним. И пусть пока я не верила в любовь, но я верила, что в этом вечере есть шанс. Маленький, как каштан в ладони. Тёплый. Настоящий.
Утро началось не с воспоминаний, а с дыхания. Я проснулась в своей съёмной квартире, рано, раньше азана. Город ещё спал, но за окнами уже светлело. На кухне пахло лимоном и черным чаем – я оставила дольку в чайнике с вечера, чтобы не забыть, что вчера было хорошо.
Билала рядом не было. Мы расстались у моста, и он не предложил проводить. Это было правильно.
Мягко. Без давления. Без нужды что-то доказывать. Он просто сказал:
– Ты всё ещё здесь. И я – тоже. Остальное неважно. И улыбнулся.
И ушёл.
И я не почувствовала потери.
Я заварила крепкий чай, села у окна с сигаретой. Дым стелился медленно, вплетаясь в утренний воздух.
Я вспоминала его руки, глаза, голос – но не цеплялась. Просто проживала.
С благодарностью. И странным спокойствием. Не исцелённая – но уже не разбитая.
Я вышла, когда солнце уже коснулось черепичных крыш. Направилась в сторону Бейоглу. Эта часть города мне казалась чуть ближе. Меньше туристов, больше жизни.
На углу старик торговал лепёшками с сыром. Он жестом предложил мне одну – я улыбнулась, взяла. Он не спросил ни откуда я, ни как меня зовут. Просто протянул хлеб – как жест заботы, не любопытства.
Я шла и ела её прямо на ходу. Пальцы блестели от масла. Мне было всё равно. И это было новым чувством – не скрывать, не оправдываться. Просто быть.