– Простите, у него срочное совещание. Он уехал.
– Да? И где он совещается? Мне он нужен срочно.
Чем больше препятствий увидеться с мужем, тем сильнее мое желание сделать это. И тем сильнее растут пока смутные, но подозрения. Кире около пятидесяти, хотя выглядит на сорок. И она всегда невозмутима. Всегда! А тут чуть ли не потряхивает ее! Да что в конце концов происходит??
– Он не в здании, – нервно облизывает губы. – Я ему передам, что вы заезжали.
– Идем, Алина. Тебе надо отдохнуть, – настаивает Варя, взяв меня под локоть.
Я почти соглашаюсь. Мы снова идем по коридору. И тут я решаю заглянуть в конференц зал. Не знаю почему. Просто вырываюсь вперед, оставляя подругу позади, сворачиваю вправо, и останавливаюсь перед широкой дверью.
Из-за которой доносится женский стон…
Такое чувство, что меня засасывает в болото. Хочу двигаться быстро, резко, а выходит кажется наоборот. Руки не мои словно.
Распахиваю дверь.
Двое в кабинете, мужчина и женщина. Облако белокурых волос. Грохот, женский вскрик. Эти мерзкие личности даже не заперлись! Неслыханное бесстыдство!
Просторный кабинет, где обычно муж проводит совещания мне знаком.
Длинный стол, за которым обычно сидят сотрудники, которых распекает или хвалит, в зависимости от своего настроения, Евгений.
Но сейчас, помимо моего мужа присутствует лишь одна персона.
Длинноногая блондинка, секретарша партнера Евгения, и его лучшего друга, Олега Воропаева. Когда Олег три месяца назад нанял эту куклу, мы с Женей смеялись, и подкалывали Воропаева!
Бес в ребро, кризис среднего возраста, чего только не кидали в насмешку. Девушка оказалась ужасно тупой, вечно путала документы, о чем Женя раздраженно со мной делился.
Мы шутили над его другом, ухахатывались.
А вот сейчас мне совершенно не до смеха!
Что вполне естественно – застать мужа со спущенными брюками! Не хочу верить, что это происходит на самом деле!
К горлу подкатывает тошнота, разочарование и боль пронзают до глубины души.
Щипаю себя за руку, очень сильно, и боль помогает собраться. Вспыхивает злость.
То, что выкрикнула в сердцах Михайловская, оказалось жестокой правдой.
Как же так? Я безоговорочно верила мужу.
Жестокая и беспощадная правда острыми шипами вонзается в мое сердце.
Любовники так заняты друг другом, что не сразу меня замечают.
Только когда смахиваю вазу с маленького столика возле входа, две пары изумленных глаз впиваются в меня, а я бросаю в стену тяжелее пресс папье из лазурита и латуни.