В комнате раздался равномерный стук.
Не может этого быть. Два месяца назад я жила в кампусе Эдинбургского художественного колледжа. Усердно училась, работала и не помышляла даже ни о каких младенцах и замужестве.
Перед глазами всё поплыло от хлынувших слёз. Я попыталась их сморгнуть, и две струйки потекли по щекам.
Я стала всматриваться в текст на бланке. Рядом с эмблемой медцентра стояла дата. Конец июня? Выходит, я не позавчера прилетела из Шотландии, а больше двух месяцев назад?
– Оставьте нас, пожалуйста, – будто издалека донёсся низкий мужской голос.
Врач охотно ретировался, видимо, не желая связываться со странной парой. И через минуту мы с мужем вновь остались одни.
– Моя любимая девочка, – Джордан придвинулся ко мне.
Вытащил несколько салфеток из пачки и стал бережно вытирать мой живот. Потом осторожно обнял и прижал к себе.
– С момента, когда мы впервые увидели друг друга на побережье, прошло почти три месяца.
– Я ничего не помню, – уже в голос заревела я.
– Это всё стресс от перенесенного шока. Ты сильно испугалась. Память скоро вернется, детка, обещаю… Главное, что ты здорова, и мы не потеряли ребенка.
Это всё не может быть правдой. Кошмарный сон, вот что это.
Джордан
Джордан с трепетом всматривался в монитор аппарата УЗИ. Среди неясных чёрно-серых очертаний угадывался силуэт маленького дельфинчика – его ребёнка в животе Лив.
Его затопило ощущение безграничного счастья. Но стоило перевести взгляд на заплаканное личико жены, и оно мигом исчезло.
– Оставьте нас, пожалуйста, – попросил он, кивнув усатому доктору.
Тот, без лишних слов, поднялся и вышел из палаты.
Джордан осторожно вытер перепачканный гелем живот Оливии. Опустился рядом с ней, сграбастав в крепкие объятия.
– Моя любимая девочка.
Она не стала отталкивать его. Она его, будто бы, вообще не замечала. Только жалобно всхлипывала, свернувшись беспомощным клубочком у него в руках.
Нужно успокоить. Как-то убедить, что она с ним в безопасности. Но он же теперь – чужой.
– С момента, когда мы впервые увидели друг друга на побережье, прошло почти три месяца.
– Я ничего не помню…
– Это всё стресс от перенесенного шока. Ты сильно испугалась. Память скоро вернется, детка, обещаю… Главное, что ты здорова, и мы не потеряли ребенка.
Видимо, это совсем не то, что она хотела сейчас услышать – слёз стало только больше.