Ефима Петровича, естественно, тоже вызвали на разбирательство. Он выглядел весьма бодро. Как будто в Джелалабад едем закупаться в дуканах!
– Ну хоть за форму одежды выговор не получу, – ответил я.
– Ага! На моей памяти я тебе их штук 20 объявлял. Давай на обратном пути в дукан заедем?
Верная у меня мысль промелькнула про магазины.
– Предполагаете, что возможности больше не будет? – уточнил я.
– Верно мыслишь, – похлопал меня по плечу Ефим Петрович и дал команду садиться в УАЗ.
Дорога до штаба заняла немало времени. Я успел обсудить с комэска вчерашние события и получить несколько советов.
– Стой. Кивай. Авось пронесёт, – сказал Ефим Петрович, когда мы проехали через КПП бригады.
– Не самая лучшая линия защиты.
– Ты бы ещё адвоката привлёк. Тут в дело уже и Министерство иностранных дел вмешалось. Раньше как-то не замечали дипломаты, что с Пакистана постоянно идут и караваны с оружием, и их спецназ прикрывает духов. А про их истребители я и вовсе молчу. Вчера с командиром 236го полка разговаривал. Оказывается, его тоже вызвали сегодня на разговор.
Енотаев объяснил, что на вылет в район границы истребителям долго не давали команду. Всё анализировали и проверяли. В итоге командир 236го полка с Баграма сам отдал приказ лететь. В итоге пакистанцы заявили о «непрофессиональных действиях» наших лётчиков.
– Настолько наши себя «плохо» вели? – картинно удивился я.
– Пакистанцы из-за отказа чего-то там потеряли самолёт. Лётчик катапультировался. Наши виноваты.
– Логика железная, – ответил я.
Через пару минут мы шли по коридору в кабинет к командиру бригады. Там уже собрались все важные гости. Время нашего вызова ещё не наступило. Но из кабинета уже были слышны громкие разговоры и удары по столу.
– Эмоционально, – заметил я.
– Ещё бы! Ты вчера не видел командующего 40й армией. Ему похоже только Брежнев не звонил. Генерал был алый от злости. Пару раз врачей вызывали, чтоб накапать успокоительного.
В такой ситуации злорадствовать не стоит. Столь нервная ситуация может и навредить здоровью командующего.
Дверь в кабинет открылась, и оттуда показалась статная фигура человека в лётном комбинезоне.
– Протокольщики! – выругался он, захлопнув дверь. – Ефим Петрович, категорически приветствую вас!
Вышедший из кабинета был плечистым, мускулистым, с огромными ладонями, но невероятно добрыми глазами.