А сколько ещё предстоит вытерпеть на этой войне. Может, всё не так печально закончится. Другим будет отношение к «шурави» в обществе. Но главное – хочется, чтобы больших потерь наша страна избежала в этих горах и песках.
– Есть! – услышал я громкий голос Енотаева, вышедшего из кабинета и закрывшего дверь.
Выглядел он весьма довольным. Значит, оправдали.
– Товарищ командир, всё в порядке? – спросил я.
– Конечно, – подошёл ко мне Ефим Петрович и достал сигарету. – Отстранён от должности и возвращаюсь в Союз.
Вот так в порядке! Нашли на ком отыграться.
– Командир, разрешите я пойду всё-таки что-нибудь скажу…
– Отставить, Клюковкин. Всё нормально. Кого-то нужно было отстранить. Выбрали меня. Домой раньше поеду.
– То есть, просто прекращают вашу командировку? – уточнил я.
– Да, – подкурил сигарету Енотаев.
В своей прошлой жизни Я уже сталкивался с подобными мерами воздействия во время командировок в одну из ближневосточных стран. Домой можно было уехать за любую ерунду.
Прошло несколько минут. В пепельнице прибавилось окурков, оставленных после выкуренных сигарет Енотаевым. Вновь открылась дверь, и в коридор вышел Борис Матвеевич.
– Оправдали? – хором спросили Енотаев и я.
– Усё нормально. Отстранён от должности и возвращаюсь в Союз. Причём пока только в распоряжение командующего округом. Там определят куда мне ехать служить.
Прекрасно! Минус два отличных и опытных командира. Чем только думает командование?
– В Москве сказали, что большие потери. Мол, надо было лучше командовать, – сказал Тростин.
– Ну, им там виднее, – покачал головой Енотаев.
– Хорошо что вы не ушли. Хотел сказать вам большое спасибо мужики. И «джелалабадскому» полку тоже. Вытащили кого смогли. Прикрывали как могли. Теперь… осталась самая трудная работа для командира.
Тростин тяжело вздохнул, протерев лысину платком. Действительно труднее всего командиру в тот момент, когда приходится смотреть в глаза родным погибших подчинённых.
Но тут снова открылась дверь кабинета командира 77й бригады. В коридор вышел генерал-лейтенант Целевой. Его рубашка была расстёгнута, а фуражку он держал в руке.
Как только он закрыл дверь, то повернулся к нам.
– Оправдали? – вырвалось разом у нас троих.
Ну, другой реакции не могло быть в такой момент.
– С ума сошли?! Сам ушёл! – громко ответил Целевой и подошёл к нам. – Курить есть?