– Андрей, прекращай, – строго выдаю я, и друг, ухмыльнувшись, кивает в знак согласия. А улыбается так приторно, аж бесит!
– Слушай, а ты уверен, что все было именно так, как тебе сказала мать?
Почему-то его вопрос заставляет меня войти в ступор.
– А почему ты сомневаешься? Думаешь мне будет врать родная мать? Она вон как Киру любила, невесткой своей называла… Зачем ей наговаривать? – не понимаю, к чему эти сомнения. Я доверяю своей семье, однажды они вытащили меня из ада, и я за это им безмерно благодарен.
– Да так, я просто спросил, – пожимает плечами, набивая рот едой и медленно её прожевывая.
А затем… Затем я вижу впереди себя компанию девушек. Одна светлая макушка не дает покоя, аж сердце сжалось, моя паранойя встретить её где-нибудь невзначай так и не утихла даже спустя годы.
– Ух, Березовский, знал бы ты, как я тебя ненавижу, чтоб тебя!
– Антох, там кажется, за тебя говорят, – друг с интересом оборачивается назад.
И я даже догадываюсь, кто это. Сомнений больше нет. Медленно поднимаюсь с места и движусь к тому самому столику.
Ага, знакомые лица. Видел их сегодня на собрании. Таращатся так, будто перед ними сам демон из ада вышел.
– Доб-брый в-вечер, Антон Алексеевич… – самая смелая из них удосуживается поздороваться. За столом воцаряется тишина.
Кира оборачивается на меня и мы сталкиваемся взглядами, какое-то время ведет борьбу. Она пытается меня им уничтожить, я отражаю атаку, сжав до скрипа челюсти.
Надо же, какая неожиданная встреча, мать его.
– Что-то празднуете? – натянув вежливую улыбку, ехидничаю. – Или просто собрались посплетничать?
У всех как на подбор запылали щеки, лишь одна Кира, сложив руки на груди, окидывает меня надменным взглядом и отворачивается. Даже не стыдится своих слов, стерва!
– П-просто… Собрались, – одна из девушек, брюнетка с каре, натягивает подобие улыбки.
– Ясно. Что ж, тогда не буду вам мешать, всего доброго, – сверля блондинистую макушку Киры, произношу я, но она даже не смотрит в мою сторону. Делает вид, что занята рассматриванием ресторанного декора.
– Всего доброго, Антон Алексеевич, – синхронно отзываются работницы, и я возвращаюсь обратно к своему столу.
– Кажется, тебя там бурно обсуждают, – Андрей едва сдерживает смех.
– Уж слишком бурно, – бурчу я в ответ, ощущая в груди неприятное жжение. Ненавидит она значит меня, ну что ж Кира, еще посмотрим, кто кого! Я ведь тоже ненавижу. Ты еще познаешь мой гнев, и плевать, что моя ненависть очень тонко граничит с любовью.