Ощутив резкий приступ тошноты, отворачиваюсь в сторону, сил спорить с этим нахалом больше нет.
– Будет сделано, Антон Алексеевич, – через силу отзываюсь я, пытаясь глубоко дышать и не вырвать прямо на рабочий стол.
– И черный кофе пожалуйста. Без сахара, – бросает он перед тем, как зайти в свой кабинет.
А я резко вскакиваю с места и едва успеваю добежать до белого друга.
Интересно, мне в самом деле плохо от вчерашней некачественной ресторанной еды, или меня от этого подонка тошнит?
Второй вариант кажется мне более реальным.
Но, тем не менее, все тело дрожит и ломит, чувствую себя отвратно, но смысла отпрашиваться домой нет, бывший все равно меня не отпустит, еще и в самом деле какой-нибудь штраф влепит, он и это с легкостью может сделать. У меня теперь не жизнь, а сплошные санкции!
Умывшись и приведя себя в порядок, на дрожащих ногах ступаю к кофейной машине. Черный кофе без сахара, значит? Я помню до сих пор его предпочтения, мог бы и не уточнять… Березовский терпеть не мог сладкое, вел здоровый образ жизни и не признавал сахар. С болью в сердце вспоминаю наше мнимое счастье, когда мы иногда вместе ночевали, и я с любовью готовила по утрам его любимый итальянский кофе.
Будь он проклят, подонок!
Назло сыплю аж четыре ложки сахара, пусть подавится, козел! Слабость накатывает такая дикая, что едва не роняю стаканчик на пол. На ватных ногах захожу в его кабинет.
– Прежде чем заходить, нужно стучаться, – тыкает меня носом в мою оплошность, но я лишь раздраженно фыркаю в ответ. Я ведь обещала устроить ему кузькину мать, так пусть получает.
– Простите, совсем забыла, – несмотря на плохое самочувствие, умудряюсь нацепить на лицо хитрую ухмылку. Ставлю кофе на его стол и с превеликим удовольствием жду, когда же он попробует мое творение.
Антон сверлит меня предвзятым взглядом, мол, чего стоишь, проваливай отсюда. Но я даже не думаю с места двигаться, будто бы приросла к полу.
Березовский, не отрывая от меня сверлящего дыру в моем лице, взгляда, медленно пробует напиток, а затем, закашлявшись, плюется. Лицо от злости краснеет, венка на лбу пульсирует, меж бровей залегла глубокая складка от хмурого взгляда. Прямо-таки услада для моих глаз.
– Кира, чтоб тебя! – ругается он на чем свет стоит, а я не могу сдержать ехидного смешка. Такое удовольствие испытаю от того, что хоть немножко, но насолила ему. -Я же просил!