"Зачем ты делаешь такой голос?"
Когда японец уложил руки на таз партнерши, сей жест был воспринят ею абсолютно своеобразно. Коджима хотел остановить ее и сказать, что сегодня не самое подходящее для этого время. Мол, устал он после перелета. Но она же лишь сильнее прижала его ладони к себе. Не было сомнений. Она ждала только его. И этот акт был ей необходим, чтобы сбросить напряжение, скопившееся после долгих и усердных тренировок. И что точно ощущал сейчас Наойя – она действительно не изменила ему, как многие бы, поддались такому соблазну в чужой стране, ощутив манящий вкус свободы. Но в этом по-прежнему было что-то неправильное. Чего происходить не должно было. На мгновение, он повернул голову в сторону окна и заметил…кое-что необычное. Нет, это явление он видел практически ежедневно. Но сегодня его особенно заворожила красоты луны в ночном питерском небе. Ночь в Санкт-Петербурге была прекрасной в любое время года и поспорить с этим мог бы только полный глупец. Лунный свет на небе города Петра был пронзительно белым, как перламутровая полоса, устремленная в небосклон. И этот самый свет ложился дивной вуалью на город, превращая все в полупрозрачные очертания. Он казался не совсем естественным, скорее как фантазия, рожденная в царстве сновидений. И столь осторожно ложился на город, будто нежное касание безнадежно влюбленного мечтателя. Наойя понял, что он очарован видом. И ему так хотелось поделиться этим с Миюки.
– Какая красивая луна, – вдруг произнес он.
Но она не слышит. Это не было обращено к ней, как могло бы показаться. Что же до самой Миюки…Как мало ей нужно было, чтобы ощутить долгожданный спазм интимных мышц и задрожать на пике своего удовольствия. Увиденное поразило парня до глубины души. Не прошло и трех минут, как она получила то, что хотела. При этом, она совсем не выглядела перевозбужденной. Он затаил дыхание и наблюдал за ней, не смея двигаться. И даже терпел ее ногти, что она вонзила в кожу его рук в порыве страсти. Отдышавшись и придя в себя, она посмотрела на возлюбленного осоловевшими глазами.
– Прости, Нао-кун.
Отпустив его руки, японка приподнимается и выпускает из себя все еще твердую плоть своего молодого человека. Наойя продолжает наблюдать за ней, как спокойно она ведет себя: расхаживает, чуть пошатнувшись, выискивает что-то в комоде.