Деревни людей встречались часто. Их дома, сложенные из серого камня и потемневшего от времени дерева, казались выросшими из земли. Резные ставни, выкрашенные в алый и синий, украшали окна, а под ними пестрели горшки с алыми геранями и белыми ромашками. Дети с визгом носились по пыльным улочкам, гоняясь за курами, а старики, сидя на скамьях у порогов, покуривали трубки, провожая путников ленивыми взглядами. На рыночных площадях женщины в цветастых платках торговали медом, сыром и корзинами спелых груш, а их звонкие голоса переплетались с мычанием коров и лаем собак.
Валариэль ехала во главе отряда. Ее серебристые волосы струились по плечам, словно лунный свет, а изумрудные глаза задумчиво смотрели вперед, будто видели нечто за горизонтом. Рядом гарцевал Олдрин, его русая борода развевалась на ветру, а голубые глаза внимательно изучали окрестности. За ними следовала свита – дюжина эльфийских воинов в легких доспехах, чьи лица оставались бесстрастными, как вырезанные из мрамора. Их кони ступали бесшумно, а оружие поблескивало на солнце, напоминая о скрытой угрозе.
Олдрин погрузился в свои мысли. Слова Валиана, его старого друга, не давали ему покоя. Заговор всех рас против людей? Это звучало как безумие, как сказка, придуманная в таверне за кружкой эля. Но Валиан не был склонен к пустым фантазиям. Олдрин украдкой взглянул на Валариэль. Она была воплощением эльфийской грации – высокая, с осанкой танцующей тени, ее кожа сияла мягким светом, а движения были плавными, как у горного ручья. Он знал, что она любит Валиана всей душой, и это делало его подозрения нелепыми. Или нет? Внутри него боролись сомнения, словно два зверя, грызущие друг друга. Он тряхнул головой, пытаясь отогнать мрачные мысли, и сосредоточился на дороге.
Пейзаж постепенно менялся. Поля уступили место лесам, где деревья-великаны тянули свои ветви к небу, сплетая кроны в густой зеленый свод. Солнечные лучи пробивались сквозь листву, рисуя золотые узоры на мшистой земле. Пахло смолой, влажной почвой и чем-то диким, первозданным. Вдалеке послышался крик оленя, а затем – шелест крыльев, когда стая птиц взмыла из кустов. Внезапно впереди раздался резкий вопль, и отряд замер. На поляне, окруженной молодыми дубами, двое сражались не на жизнь, а на смерть.
Человек, широкоплечий, с лицом, изрытым следами оспы, сжимал меч обеими руками. Его движения были тяжелыми, но точными, как у опытного воина. Против него стоял эльф – стройный, с длинными черными волосами, что вились, как змеи. Он двигался с молниеносной скоростью, его клинок сверкал в воздухе, но удары были хаотичными, полными ярости. Оба тяжело дышали, их одежда была изодрана, а на траве алели пятна крови.