Вокруг дворца раскинулся сад из каменных статуй – сотни фигур, застывших в муках. Их лица, высеченные с пугающей точностью, кричали беззвучно, а руки тянулись к небу в тщетной мольбе о пощаде. Эти статуи были не просто украшением – они были трофеями, пленёнными душами врагов Телисенты, чьи тела она обратила в камень, а души заточила в вечной агонии. Среди них выделялась фигура воина в доспехах, чей меч так и остался в поднятой руке, словно он всё ещё пытался сражаться. Каменные лианы обвивали его ноги, а из трещин в броне росли кристаллы, будто магия Телисенты продолжала пожирать его даже после смерти.
Внутри дворца царила гнетущая пустота. Длинные коридоры, выложенные плитами из чёрного мрамора, отражали каждый шаг гулким эхом, а вдоль стен высились статуи поверженных врагов, чьи лица застыли в криках ужаса. Магические стражи, сотканные из теней и раскалённого металла, бесшумно скользили по углам, их глаза мерцали холодным голубым светом, отслеживая любое движение. В воздухе витал едкий запах серы, смешанный с тошнотворным ароматом палёного мяса, а пол под ногами был испещрён следами крови, что веками впитывалась в камень, оставляя тёмные пятна, подобные звёздам на ночном небе.
Тронный зал был воплощением величия и ужаса. Высокий потолок уходил в непроглядную тьму, где изредка мелькали тени – то ли призраки, то ли порождения магии. Стены украшали вырезанные символы, что слабо пульсировали, испуская багровое сияние, словно живые. Трон Телисенты, выкованный из обсидиана, возвышался на помосте, окружённый костями и черепами её жертв. Его спинка была испещрена рунами, что излучали зловещий красный свет, а подлокотники заканчивались когтями, вцепившимися в воздух, будто готовыми разорвать любого, кто приблизится. Воздух в зале был ледяным, каждый вдох обжигал лёгкие, а тишина давила на разум, словно предвещая бурю.
На троне восседала сама Телисента – тёмная волшебница, чья красота была одновременно притягательной и пугающей. Её кожа, бледная, почти прозрачная, напоминала мрамор, а глаза – бездонные омуты тьмы, в которых тонул любой взгляд. Чёрные волосы струились по плечам, подобно потокам смолы, а платье из чёрного шёлка, расшитое серебряными рунами, мерцало, как звёзды в безлунную ночь. Плащ, что окутывал её фигуру, поглощал свет, создавая вокруг неё ауру непроглядного мрака. Её лицо, с высокими скулами и острым подбородком, было совершенным, но в этой красоте таилось что-то нечеловеческое, словно она была высечена изо льда или выкована из теней.