– Брендовое, как вы хотели. Что вам не нравится?
– Но почему черное? Да еще и закрытое наглухо. Вы на похороны собрались?
– Да вы сами в черном. Причем тут похороны?
– Я в смокинге и для него черный цвет – это нормально. А теперь представьте, как мы будем смотреться рядом на фото. Не могли что ли яркое купить?
Меня захлестнуло негодованием.
– Ну, знаете что? Мои цветные платья вам не нравились. Купила черное и скромное, вам опять не так! Как вам угодить-то?
– Да кто вам сказал, что яркие мне не нравились? Вы просто должны были купить дорогое платье, но не черное и не как у монашки!
У меня выступили слезы. Нет, этот хам просто переходит все границы! Я рванулась к двери, он схватил меня за руку.
– Стоп, стоп. Вы что плакать тут собрались? Не надо, макияж потечет, а у нас нет времени. Журналисты будут с минуты на минуту.
Сергей Валентинович подвел меня к небольшому зеркалу на стене.
– Стойте здесь.
Я глотала слезы, напоминая себе про Макса и про то, что мне нельзя уходить.
– Надеюсь, это как-то спасет ситуацию, – сказал он, подходя ко мне с большой синей коробкой в руках. Положил ее на столик и открыл. Там лежал комплект из жемчужного ожерелья и сережек.
С ожерельем в руках он подошел ко мне сзади, надел и застегнул замочек.
Я коснулась гладких, блестящих жемчужин.
– Красивое.
– Это ожерелье моей матери, – сказал он с необычным для него теплом в голосе. – Она его очень любила.
– Ваши родители будут на помолвке? – спросила я, обрадовавшись, что он наконец-то начал разговаривать как нормальный человек.
– Моя мать умерла. А отец… живет за границей. – Его голос дрогнул.
– Мне очень жаль, соболезную, – пролепетала я.
Не ответив, он вышел из комнаты.
Я разозлилась на себя. Ну, зачем я спросила, ведь он упомянул мать в прошедшем времени, могла же догадаться, что ее нет в живых. Похоже, для него говорить о матери тяжело, и я могу его понять. Когда мой отец внезапно умер от инфаркта, я тоже была сама не своя. Сколько бы времени не прошло, но об этом больно вспоминать.
Я взяла в руки серьги. Они сверкали у меня на ладони, излучая умиротворяющее тепло.
Возможно, Сергей Валентинович не так уж и плох. У него есть свои переживания, как и у всех людей. Просто стоит найти к нему подход, и мы сможем помочь друг другу.
Я продела серьги в уши, глубоко вздохнула и посмотрела на себя в зеркало. Пора начинать представление.