Вова наконец придумал тему. Ведь о чем можно говорить с девушкой, у которой всё есть? О том, что у неё всё есть! Разумеется!
– Тогда скажи, где лучше?
Блондинка опешила. Она повела пальцем от себя к нему:
– Я?.. Тебе?..
Конечно же ей было невдомёк, зачем что-либо рассказывать. Скорее наоборот: это парень должен был прилагать усилия! Вова в отчаянии развёл руками:
– Значит расскажу я! Вон смотри. – он указал на остановку общественного транспорта. – Вон троллейбус, на котором я каждый день езжу на работу. А вон там такси. На нём я езжу по праздникам или когда напьюсь.
Незнакомка поводила головой по сторонам, а затем оценивающе оглядела его и хмыкнула:
– Смешной ты, – прозвучало как “сьщмисщьной ты”.
Вова не унялся:
– Раз твоих рассказов о загранице не будет… Давай расскажу, как в трамвае…
И начал свою историю…
Блондинка неуверенно кивнула, склонив голову. С абсолютным равнодушием она выслушала одну его историю. Затем подперев подбородок, вторую. Потом Вова присел рядом и стал выдавать анекдоты один за другим. Она слушала с томными вздохами и между историями вставляла свои односложные – “Дя”, “Неть” и “Сьщмисщно”. Оказалось эти интонации вызваны не насмешкой. Лена, как она представилась, действительно так всегда выражалась из-за врожденного дефекта основания языка и впоследствии перенесенной операции.
Когда стало темнеть, язык у Вовы только развязался. Лена стала водить плечами. Её платье не защищало от вечерней прохлады; видимо она продрогла до такой степени, что могла бы стать живым термометром для метеорологов.
– У тебя дома есть коньяк?
Он уже рассказал ей о том, что живет неподалеку. Но пришлось констатировать: коньяка нет. Лена же водку не пила:
– Идём. Я куплю.
Он спросил:
– Куда?
– К тебе! – просто ответила Лена с таким видом, будто это было самым логичным решением за всю историю человечества. – Мне надоело тут…
Так она попала к нему домой и осталась на ночь. Вове пришлось пыхтеть изо всех сил, чтобы не ударить в грязь лицом. Но понравились Лене его старания или нет, осталось загадкой. В постели апатия Лены доходила до степени крестьянки, привезённой с выставки “Сон в летнюю ночь”. В конце действия гостья безмятежно развалилась и с полным равнодушием произнесла:
– Харашо…
И отодвинулась, затем уснула.
Утром Вова принялся делать завтрак, а пока яичница жарилась, решил впечатлить гостью своими работами. Он открыл стеклянную полку с клееными модельками самолётов, которую возглавлял легендарный ТУ-144. Затем пришла очередь самого сокровенного: Вова достал со шкафа знаменитую диораму. Каждая деталька на искусственной поляне была изготовлена вручную. Маленькие домики на пашне выполнены с такой тщательностью, что даже муравьи могли бы позавидовать. И поначалу гостья проявила интерес: Лена склонилась, поправляя волосы. Но через секунду она резко выпрямилась и с уверенностью доктора наук заявила: