– Не передёргивай! – щетинится, от чего глаза становятся только холоднее. – Тебе самой было удобнее всего исключительно вечерами. И насколько я помню – совсем не всегда. Почему?! Не хочешь рассказать? Давай, поделись – не стесняйся!
Задыхаюсь от гнева! Да как он смеет!
– Это бессмысленный разговор, и я не буду его продолжать!
Дёргаю ручку дверцы и как только она щёлкает, Артём тянет за плечи, не позволяя покинуть салон. Сердце ухает вниз на громадной скорости. Его руки плотным кольцом ложатся поверх груди, а тёплое дыхание касается волос. Рецепторы обостряются в ту же секунду. Испуганно дёргаюсь, но объятия становятся только крепче.
– Я ни с кем не встречался.
– Мне уже не важно.
Выдыхает в волосы и практически касаясь уха губами, добавляет шепотом:
– Нужно было сказать прямо… Я не читаю мысли.
Выпутываюсь. Складываю руки под грудью, снова смотря через лобовое. Дыхание сбитое, в горле – ком.
– Ты не сильно то пытался что-то выяснить.
– Да неужели?
Фыркаю, а Артём не сбавляя темпа, накидывая дальше:
– Почему не сказала настоящий адрес? Был кто-то ещё?
Качаю головой.
Конечно, ага.
– Нет.
– Тогда почему?!
– Не важно! – вспыхиваю, прошивая яростным взглядом.
– Блять, – психует, – а что важно? Ты меня заблокировала и не дала возможности сказать что-то. Что думать мне?
– Ты не особо то и рвался, что-то выяснять. Сразу открестился, сославшись на дела. Забыл?
– Я. Не. Мог. – припечатывает.
Градус в атмосфере резко скачет вверх. У меня сносит все преграды, и я позволяю себе это, просто выплёскиваю на него всё то, что пережила. Видит бог, он – заслужил!
– Я обзвонила все больницы! Ты двое суток не выходил на связь! Двое суток, Артём! Я даже пришла на квартиру… И представляешь, – ни-че-го! А потом куча фоток, где ты прекрасно себе гуляешь в обнимку с какой-о блондинкой. Заголовки радостно поздравляют шикарную пару со скорой свадьбой! О чём мы говорим? Ты даже сейчас, – тычу пальцем в грудь, – выкручиваешь! Я уже всё знаю! Хватит!
– Они постоянно пестрят всякой фигнёй! Что мне с этим сделать?
Качаю головой. Это какой-то непроходимый ужас…
– Нельзя было позвонить? – прищуриваюсь, готовясь услышать очередную «правду».
Артём медлит с ответом, а у меня внутри всё ликует, потому что он завирается. Просто выкручивается и сам себя в угол загоняет. Правда… мне от этого совсем не радостно. Ликование получается удушающим, очень болезненным, злым, до слёз обидным.