– Ты не знаешь людей, с которыми взаимодействуешь, подводных камней и прочего дерьма. А оно, всегда есть и будет. С чего ты решил, что они будут заглядывать тебе в рот на постоянной основе? Это происходит только потому, что есть я. В остальном – ты ноль без галочки.
Сука…
Внутри взрывается петарда. Мы всегда на острее, всё время на тонкой грани, но сейчас он целенаправленно подталкивает в самый эпицентр. Смакует момент, когда я выйду из себя окончательно.
– Какого хрена я тут нужен? Ты, если помнишь, таскал меня сюда любой удобный раз! На хрена?
Повисает короткая пауза, во время которой, я слышу бьющийся пульс в висках и целый гвалт разрывных где-то на периферии.
– М-м-м и что же ты в этот момент делал, сынок? Хером груши околачивал? – очередная бесячая пауза и «глубокомысленное» заключение: – Ты ничего не сделал, ты ждал, когда пройдёт повинность и сваливал развлекаться дальше. Хочешь сказать – я не прав?
Сохраняю молчание, а он, ухмыльнувшись продолжает:
– Мне абсолютно начихать на твои амбиции. Все свои зелёные сопли оставляй дома, когда приходишь на работу. Компания не место для реализации твоих хотелок. Ты либо слушаешь меня, либо сваливаешь жить на те бабки, что приходят раз в месяц.
– Надеешься спихнуть меня?
Показательно вздыхает, двигает чёрную папку на край стола, закрывает рабочий ноут больше и растянуто неторопливо поднимается с кресла. Мы оказываемся друг напротив друга, с небольшой разницей – отец выше ростом. И это тоже бесит.
– И пока я тут решаю: ты будешь молчать и слушать. Я всё ещё верю, что до тебя когда-то дойдёт. В бизнесе никто, никому подтирать жопу как дома мамка делала – не будет. Тебя прожуют и выблюют не поморщившись. Начнёшь что-то из себя представлять – поговорим, а пока этот день не настал, ты – затыкаешься, ясно? – оценив моё молчание, продолжает, не сбавляя: – Я не против: запищи, запомни, зарисуй и приноси мне. Обсудим. Но, всё остальное время, если я не дал тебя слова – ты засовываешь язык в задницу и молчишь. Без закидонов и бабской херни. Понял?
Несколько секунд жжём друг друга взглядами, а после я разворачиваюсь и ухожу в свой, мать его, кабинет, чтобы половину дня потратил на кипящее внутри дерьмо. А его, поверьте – было свыше крышечки. Настолько много, что вырвись оно наружу, то вполне могло загадить идеальный серый пол этажа с грёбаным кабинетом.