Но делать нечего. Для верности бросив в воду парочку камней и убедившись, что ничего не произошло, он отважился наклониться и попить воды. После того, как жажда была утолена, ему захотелось есть ещё сильнее, чем до этого. Живот скрутила голодная судорога. Но вскоре отпустила. Побродив вокруг и не найдя ничего съестного, он всё же решил попробовать жёлуди, вернувшись к дубу и кое—как вскарабкавшись на него.
«М—да, зря я забивал на уроки физкультуры», думал он, взбираясь на уже облюбованную ветку.
Сорвав несколько желудей, прожевав, Петя скривился и выплюнул их.
– Фу! Ну и кислятина, – пробормотал он, отплевываясь.
Со второй попытки он—таки смог заставить себя съесть немного желудей. О чём в скорее пожалел. Ближе к вечеру мальчика прохватил дичайший понос.
«Благо, ещё решил спуститься и осмотреться», – думал он, сидя в кустах и настороженно вслушиваясь в окружающие его звуки.
Когда же отпустило, то он закидал то, над чем так усердно работал его организм вот уже как минимум минут тридцать, разными листьями, веточками и поспешил убраться от греха подальше.
«Мало ли какая тварь придёт на запах, – подумалось ему. – А мне вот совсем не хотеться смотреть, какая ещё в этом зоопарке водится живность».
С этими мыслями он залез на своё дерево и стал думать, как бы найти чего—нибудь нормального. А то такими темпами не от голода, так от поноса помрёт. А ещё он думал, что совсем нелишним было бы соорудить какой—нибудь шалаш.
Однако все подходящие по толщине ветки оказались слишком прочными, и сломать их без инструмента было нереально. Тут ему вспомнился Коля с его силой. Хотя даже если бы они и не разошлись, врали друг другу, он не смог бы тут помочь. Да, Коля был сильнее, чем он, однако его нельзя было назвать накачанным человеком.
– Ну да ладно, одними мыслями сыт не будешь. – сказал Петя сам себе и отправился искать какие—нибудь ягоды.
Учитывая, что солнце уже давно вошло в зенит и палило как не в себя и что ему до сих пор было как—то плоховато после этих чёртовых желудей, эту разведку местности мальчик счёл далеко не самой приятной. Впрочем, у него вообще ещё не было ничего приятного в этом долбаном лесу.
«Да твою ж мать! – в мыслях кричал Петя. – где в этом проклятом месте хоть какой—нибудь куст с чем—нибудь съедобным!?»
Он шёл, уже даже не обращая внимания, куда идёт. Селиться на дереве с этими желудями ему совсем расхотелось, и он решил найти себе дерево менее зловредное и более удобное в плане влезания. Темнело, и он, так ничего и не найдя, кроме кучи грибов странного вида и запаха, которые есть не решился, хотя есть хотелось дико. Он решил переночевать на одном из исполинских деревьев, которое показалось ему самым удобным. Взобравшись наверх, юноша осмотрелся и, к своему счастью, заметил дерево, буквально усыпанное орехами. Он как мог быстро спустился с дерева и пошёл не торопясь, уже по привычке вслушиваясь в каждый шорох и внимательно смотря под ноги. Дошёл он до дерева уже в ночной темноте. Как хорошо, что тут у всех деревьев ветки растут на уровне его роста. Правда, залезать на каждую было очень тяжело, особенно после трёхдневного голода и недавно случившегося с ним несчастного случая. Но всё же превозмогая боль в расцарапанных руках и местами сбитых коленках, добрался до первых ветвей, на которых росли орехи. Немедля ни секунды, мальчик начал их быстро колоть прямо руками и есть. Быстро заболела челюсть, но Петя не обращал на эту мелочь внимания. Он наконец—то нашёл себе еду. Насытившись, ощутил, как ему хочется спать. Прошлая бессонная ночь и напряжённый день, и они давали о себе знать весь этот день жуткой сонливостью и головной болью. Но тогда, когда он искал еду, чтобы не умирать с голоду, его мозг был полностью занят вопросом выживания и не обращал на все это внимания. А сейчас же, когда запас еды и воды в организме был восстановлен, мозг принял решение об отключении и Петя моментально уснул, кое—как устроившись на той ветке, на которой и сидел.