«Неужели я такой же похотливый сатир?» – резонировали в голове еще недавние мысли, но природа брала своё. – «Я двадцатитрехлетний молодой и здоровый мужчина и ничего постыдного в желании к этой девушки нет.»
Она села напротив меня и стала расспрашивать про мою учебу и мое детство.
– Хотел ли бы ты стать знаменитым, или хотя бы известным. – расспрашивала она, – Что бы ты для этого сделал?
– В каком смысле знаменитым?
– Ну, скажем, стать известным инженером. Как Макс.
– Знаешь, – ответил я почти не задумываясь. – если честно живешь и честно работаешь, вкладывая всего себя, всю свою душу, то мир, природа, б-г – по любому дадут тебе известность в своей профессии. Ты получишь признание в кругу специалистов, а это ведь самое главное. А становиться слетевшим с катушек Илоном Маском, я не собираюсь.
Виктория улыбнулась.
– Уверен, – продолжил я, – что если бы Томас Эдисон не стал миллионером и мировой знаменитостью, он все равно был бы счастлив от того, что у него получилось. Гордился бы тем, что весь мир использует его изобретение и, наверное, умер бы с ощущением не напрасно прожитой жизни.
Она положила руку поверх моей и крепко сжала.
– А у тебя как? Расскажи мне про свое детство. Чем ты занимаешься? – в свою очередь спросил я.
– Мне не хочется вспоминать о своем детстве. – ответила Вики опустив голову.
– Но всё же. Откуда ты родом?
– Родичи – иммигранты из Турции, всю жизнь работали с утра до ночи и оставляли нас с сестрами и братом дома одних. Ни любви, ни тепла , ни заботы я не получила. Отец не желал, а мать боялась.
– Как? Почему?
– Оставь! Не хочу об этом. А занимаюсь я оптикой. Недавно закончила образование и теперь работаю в магазине очков на Штахусе.
Она снова стала сжимать и поглаживать руку, а другую запустила в мои аккуратно стриженные волосы. Меня влекло к ней всё больше и пламя страсти разгоралось всё сильнее.
«У нас не будет секса в первый день знакомства» – приказывало мне сознание. – «Я не сатир. Я могу владеть собой.»
Но сила вожделения подняла меня из-за стола, подтянула к ее губам и погрузила мои руки в ее волшебные волосы. Виктория страстно ответила на мой поцелуй и обвила мою шею. Пуританское сознание окончательно покинуло меня, с радостью передавая бразды правления инстинкту. Я не помню как чашки и тарелки исчезли со стола и как испарилась одежда с наших разгоряченных тел. Кухонный стол, кряхтящий и прогибающийся, готовый вот-вот погибнуть под нашими телами, стал нашей первой колыбелью любви. Я кончил раньше нее, и доводил ее до экстаза впитывая необыкновенно приятный, хмелящих сок ее йонички. Кончая, она начала содрогаться в конвульсиях и чуть не задушила меня сводя ноги обвитые вокруг шеи. Успев протиснуть руки, я изо всех сил сдерживал ее давление, но не стал вырываться, чтобы не испортить волшебные секунду ее наслаждения…