Понял Силантий, что медлить больше нельзя – пора за мечом волшебным отправляться. Дождался он темноты, обрядился в доспехи новые, лук со стрелами к поясу привесил, в заплечный мешок топор, да всякую мелочевку, что в дороге пригодится, положил, и покинул родимую пещеру, бесстрашно ступив в кромешную ночную темноту. Он долго следил за драконами и знал, что в это мрачное время, когда солнце прячется за далями, драконы почти ничего не видят, потому и замирают на одном месте, едва надвигаются вечерние сумерки. Но даже в моменты этой беспомощности они оставались опасными. Стоило им уловить звуки шагов человеческих, или почуять людской дух, как они принимались палить огнем по сторонам, освещая пламенем себе обзор, и стараясь погубить незваного гостя. Но таковых смельчаков, кто покинуть пещеры пытается, давно уже не было среди людей. Научился народ находить пропитание себе среди горных камней, да родников. А о возвращении на открытые солнцу земли и помыслить боялся. Так и получилось, что Силантий стал первым человеком за долгое время, кто отважился драконам показаться. Но и без подготовки нельзя было, поэтому он, хоть и обладал статью могучего воина, приучил себя к большой осторожности. Да и лапти себе сплел из мягкой бересты и травушки, ночами добытых подле гор, так, чтобы шума его шагам не добавляли.
Едва Силантий покинул границы пещеры, как увидел камень большой на пути. Присмотрелся, а камень – то дышит! Понял Силантий, что это дракон на ночлег устроился, да такое место выбрал, чтобы людей стеречь. Принялся он его осторожно обходить, прижался спиной к горе, медленно двигаться начал. А дракон сопит во сне, пепел через ноздри выпускает, а то и зарычит неожиданно, да так грозно, что у юноши тело вздрагивает. Как ни старался богатырь, а не смог совсем неслышно миновать лютого стража. Зацепился его мешок за камень горный, да и треснул ремень, оступился юноша, чем и наделал шума, падая. Силантий замер, но поздно было. Дракон раскрыл глаз желтый, мутный со сна, зевнул, зубы острые обнажив. Дунул, поджог своим огненным языком куст ближайший, так, чтобы осветить обзор, да и заметил почти сразу богатыря несчастного, на предгорье замершего.
«Вот и смертушка моя пришла! – Невесело подумал Силантий, дракона огромного разглядывая».