Александр Иванович в те годы был уже немолод – лицо его, испещренное глубокими морщинами и покрытое огромными бородавками, преображалось лишь в те минуты, когда он начинал что-то увлеченно рассказывать: мгновенно, серо-землистый цвет его кожи покрывался легким румянцем. Округлость его глаз напоминала зоркий взгляд орла, устремленный вдаль, – было впечатление, что облака, проплывавшие за окном, подсказывали ему какие-то мысли. Он обожал философствовать – элегантно держа в правой руке папиросу «Беломорканал», он стряхивал время от времени пепел – стряхивал он его в старую железную банку, стоявшую на уродливой газовой плите. За его спиной была раковина с заржавевшим краном, который вечно протекал; однако Александр Иванович не обращал на это никакого внимания – он стоял с хорошо выпрямленной спиной и гордо поднятой головой.
Раз в месяц, получив пенсию, он сбрасывал с себя домашний полосатый наряд и отправлялся в соседний гастроном, где покупал для себя четвертинку водки, а для своего любимого кота – какой-нибудь рыбки. Вернувшись домой, он принимался готовить угощение для своего питомца – вся квартира, тотчас наполнялась рыбьим духом, а ближе к вечеру, выпив свою четвертинку, Александр Иванович выходил в переднюю. Его немного пошатывало и он, спотыкаясь о ботики и галоши, вскрикивал время от времени – «Я вам покажу, где у черта хвост!». А моя тётя в сотый раз упрекала его в том, что художник он никакой – ибо ничего кроме как лиловых женщин рисовать не умеет. По всей вероятности, ей больше импонировали портреты Карла Брюллова или Валентина Серова. Да и кто тогда разбирался в авангарде, разве что сами художники…
А вот Александр Иванович в те времена был художником необычным и оригинальным. Возможно, что он был поклонником французских импрессионистов и подражал самому Анри Матиссу. Ведь портрет «Мадам Матисс» так же когда-то не понравился его современникам – они сочли его уродливым, ибо написан он был в ярких и необычных тонах. Не мог Александр Иванович не почувствовать на себе и влияния самого Льва Бруни – они вместе, в тридцатые годы двадцатого века, делали фреску «Китайские партизаны» для павильона Всесоюзной сельскохозяйственной выставки. Несмотря на то, что главным автором и исполнителем фрески был сам Лев Бруни, но и Александр Иванович Сахнов помогал ему в той работе – оба были выпускниками ВХУТЕМАС а. А если вспомнить портрет Анны Ахматовой, кисти художника-авангардиста Натана Альтмана, то и в нём превалирует ярко-синий цвет, не говоря о портрете Бальмонта, выполненного самим Львом Бруни, – он так и назывался «Голубым портретом». Яркие краски в картине Николая Рериха «Голубые горы» также придавали этим горам характер мистический, не говоря о том, что образ самих гор дает ощущение величия Мироздания, частью которого является и сам человек.