Не прошло и трех лет после начала революции, как мамина жизнь окончательно рухнула: она осталась сиротой, ибо отца не знала, а мама умерла от тифа, было ей всего 30 лет. Мамина мама училась во Второй женской гимназии, в Москве, позже была домашней учительницей. Будучи совсем молодой и неопытной, она влюбилась в известного московского адвоката; он покорил её своим красноречием и хорошими манерами. Его речи настолько были интересными, что студенты, да и гимназистки бегали послушать его выступления в суде; кроме того, он был коллегой её старшего брата – Александра Григорьевича Донского, тоже юриста. Как выяснилось позже, отец моей мамы был уже женат и имел двух детей; семья жили в другом городе, а когда мамина мама узнала об этом, то тотчас же ушла от него,. Он стоял перед нею на коленях, молил о том, чтобы она его простила, обещал бросить жену и жениться на ней. Однако, как видно, характер у моей бабушки был волевой и гордый – она бросила его без всякого сожаления. Мама родилась в августовский день, на даче в Кунцево; её маме было всего восемнадцать лет. Назвали маму в честь равноапостольной Нины – простветительницы Грузии. Уже позже, и вторую дочь назвали в честь другой грузинки – царицы Тамары; два прекрасных имени для двух прекрасных девочек. С отцом своей второй дочери – Тамары мамина мама поступила точно также.
Маму крестили в Церкви Благовещения Пресвятой Богородицы, на Тверской улице и дали имя Нина. В метрике была лишь фамилия матери, поэтому мама и стала носить фамилию – Донская. Вместо имени отца – прочерк. Это означало, что мама была незаконнорожденной, что до революции считаюсь непристойным, однако и после революции, в стране, боровшейся с буржуазными предрассудками, не иметь законного отца также было не принято, но уже по другим соображениям – идеологическим.
Уже с детства в душе маленького ребенка поселилось чувство, что он не такой, как все; чувство отверженности преследовало маму всю её жизнь. Да и как ей было не чувствовать этого – даже её дядя называл её и маленькую сестренку Тамару «подзаборными щенками сестры Евгении». Мамина мам была очень гордой и не хотела звонить маминому отцу, чтобы попросить немного денег на содержание дочери. Она заставляла делать эту мою маму, который было лет восемь, что для маленькой девочки было невыносимо; ведь звонить приходилось из чьей-то конторы. Отца своего мама никогда не видела, хотя рассказывала, что видела его фотографию у собственной бабушки – приятный мужчина. Именно на него она и была похожа…